Христианская философия брака

Ноябрь 29th 2016 -

Профессор С.В. Троицкий

Глава 7. Церковное освещение брака

Удивительное разнообразие существует в христи­анском мире в решении вопроса о форме брака. Для примера возьмем четыре славянских государ­ства — советскую Россию, Болгарию, Чехию и Юго­славию. В России церковная форма брака не име­ет никакого значения для государства, а признает­ся только гражданский брак[1]. Обязательный гражданский брак существует в большинстве культурных стран: во Франции, Голландии, Бельгии, Германии, Швейцарии, Венгрии, Португалии, Чили, Мексике, Бразилии, Аргентине, Боливии и Венесуэле.

С другой стороны, в Болгарии только церковная форма брака имеет юридическое значение. Суще­ствует также обязательный церковный брак в Поль­ше, Австрии, Дании, Финляндии, Норвегии и Перу.

В Чехии гражданская и церковная формы брака имеют одинаковое значение для государства, так что выбор той или другой формы зависит исключи­тельно от брачующихся. Говоря юридическим язы­ком, в Чехии существует факультативная форма брака. Существует она также в Соединенных Шта­тах Америки, в Англии, в Швеции, в Литве, а в последнее время и в Италии.

В Югославии в разных областях государства су­ществуют и разные законы о форме брака, так что вопрос о действительности брака решается в зависимости от географической широты и долготы. Так, на территории бывшего королевства Сербии, Чер­ногории, Хорватии и Славонии, Боснии и Герцего­вины церковная форма брака обязательна; в Воево­дине обязательна гражданская форма брака, а в Далмации и Славонии — для одних граждан (членов признанных государством исповеданий) обязательна церковная форма брака, для других (для членов не­признанных исповедании и мусульман) обязательна гражданская форма. К гражданской форме прихо­дится прибегать и тогда, когда церковная недопус­тима по церковным законам. Это так называемая гражданская форма брака по необходимости (Noth-civilehe), которая существует также и в Австрии и в некоторых других странах[2].

В Румынии по закону обязательными являются обе формы брака— и церковная и гражданская.

Если мы теперь подведем итоги, то увидим, что современное культурное человечество шестью раз­ными способами решает вопрос о формах брака: 1) есть общеобязательный гражданский, 2) общеобяза­тельный церковный брак, 3) есть обязательное со­единение того и другого, 4) есть свободный выбор между тем и другим, то есть факультативный, 5) есть обязательный выбор между тем и другим, в за­висимости от исповедания, и, наконец, 6) есть граж­данский брак по необходимости.

Разве не странно, что христианское культурное человечество в течение девятнадцати веков истории христианства не удосужилось единообразно решить такой важный для Церкви, государства и общества вопрос?

И это не только странно, но и вредно. Не будем говорить о конфликтах законов о браке отдельных государств, над примирением которых уже давно трудятся международные юридические институты и знаменитые юристы, а приведем лишь несколько примеров неразрешимых трудностей, которые воз­никают вследствие различия законов о форме бра­ка, хотя бы в одной Югославии, и которые могут быть использованы недобросовестными людьми. Здесь можно быть в одно и то же время и женатым и холостым. Христианин из Сербии может приехать в Воеводину и вступить в гражданский брак с ев­рейкой, в Воеводине такой брак будет вполне зако­нен, но через два часа пути, в Сербии, на основа­нии местных законов такой брак должен быть при­знан совершенно ничтожным. Наоборот, житель Сербии, служащий в Воеводине, может заключить в Сербии церковный брак, не заключив предваритель­но гражданского; такой брак будет действителен в Сербии и недействителен в Воеводине. Христианин, приехав в Боснию или Герцеговину, может для вида перейти в мусульманство и без церковного или гражданского развода взять себе другую жену. И все это не предположения лишь, а факты, и, к сожале­нию, довольно частые, с которыми приходится бо­роться как Церкви, так и государству.

История объясняет нам, каким образом возникли все эти аномалии. Как в Древнем Риме, так и в древнем христианстве выбор брачной формы предо­ставлен был самим будущим супругам. В Древнем Риме, как справедливо говорит Фюстель де Куланж, всякая семья была «малою церковью и святым обще­ством»[3], с которым государство, как федерация суве­ренных семей, вступало во взаимоотношения. Это признание суверенности, независимости от какой-либо высшей власти семьи как таковой отражалось и на форме брака. В этом отношении римское право выражало общечеловеческое сознание, приписываю­щее суверенность сторонам в браке. Эта идея выра­жается, например, в существовании как в еврейском, так и в языческом мире, а потом проникшем и в христианскую Церковь обряде венчания брачующих-ся, сходном с обрядом венчания на царство. Эта идея выражается и в присвоении сторонам в браках наименований, свойственных суверенам. В древне­русских обрядах брачующиеся обычно именуются князем и княгиней. Точно так же и в Риме наиме­нование господин и госпожа, dominus и domina, обычно прилагались только к лицам, состоящим в браках, и, например, семьдесят четвертая новелла Юстиниана (глава четвертая) именно в этом видит отличие брака от небрачного сожительства. Называ­ют стороны друг друга dominus и domina — это брак, не называют — это конкубинат. Но если брачующи­еся — суверены, то право на брак имеют только пол­ноправные лица, а не рабы. И раб не мог состоять в браке. В Византии до XI века раб, которому уда­лось каким бы то ни было способом повенчаться, становился в силу этого свободным. Из суверенного характера семьи римское право и делало вывод, что брак делало браком не государство и не религиозная организация, а исключительно сами стороны, их вза­имная любовь, их воля, их согласие. «Nuptiae solo aftectu fiunt» («Брак творится одним душевным рас­положением»), «nuptiae consensu contrahentium fiunt» («Брак творится единодушием соединяющихся сто­рон»), «consensus facit nuptias» («Единодушием по­рождается брак») — таково было основное положение римского и византийского, церковного и гражданс­кого права в первые восемь веков христианской ис­тории4. Да и в более древнее время религиозная фор­ма брака, confarreatio, была нужна не для действи­тельного брака, а для manus, то есть приобретения мужем власти над женой.

Но если брак заключают сами стороны, то в чем же состоит задача государства в отношении к браку? Только в удостоверении для себя его существо­вания, только в регистрации брака, насколько это было нужно при решении разных вопросов семей­ного и наследственного права. И римское право предоставляло воле сторон избрать любую форму брака, а для своего удостоверения довольствовалось минимумом.

В Древнем Риме существовал взгляд на брак, противоположный нашему. У нас существует пре­зумпция в пользу небрачного сожительства. В наше время супружеская пара сама должна доказать доку­ментами, свидетелями и т. д., что она находится в законном браке. Наоборот, в Риме существовала презумпция в пользу брака.

Всякое постоянное половое сожительство пол­ноправных мужчины и женщины рассматривалось, как брак.

«В сожительстве со свободной женщиной нужно видеть брак, а не конкубинат»[5], — пишет знамени­тый римский юрист Модестин. Поэтому-то не сто­роны должны доказывать, что они находятся в бра­ке, а третье, заинтересованное лицо должно дока­зать, что существует какое-либо препятствие, кото­рое не дозволяет видеть в данном сожительстве брак. Короче говоря, onus probandi (груз доказатель­ства) лежал не на супругах, а на третьих лицах. Только тогда, когда было основание думать, что в семейных или имущественных интересах сторон представить временное сожительство браком, под­нимался вопрос о формальных признаках брака. Но и в этом случае римское право довольствовалось минимумом. Для этого достаточно было, например, фактическое сожительство в течение года, показа­ния свидетелей о согласии сторон именно на брак или о названии ими друг друга господином и гос­пожой, о совершении какого-либо брачного обряда,

представления документов о приданом и так далее. Одним словом, выражаясь юридическим языком, в Риме участие государства в заключении брака мог­ло иметь не конститутивный, а только декларатив­ный характер.

На той же точке зрения стояло и византийское законодательство до конца IX века. Конституция царей Феодосия и Валентиниана (428 г.) говорит, что для действительности брака не нужны ни брач­ный дар, ни документы о приданом, ни какое-ни­будь торжество, так как никакой закон не препят­ствует браку равноправных людей, который получа­ет действительность путем их согласия и достовер­ности свидетелей[6]. Хотя Юстиниан в декабре 537 г. в своей семьдесят четвертой новелле предписывает лицам среднего сословия идти для заключения бра­ка в церковь, однако это требование основывается на мотивах не религиозного, а лишь экономическо­го характера, на что указывает уже самое выделение известных лиц по их имущественному цензу. И дей­ствительно, Юстиниан требует, чтобы лица средне­го сословия шли в церковь не для венчания, а только для составления документа о браке пред церковным адвокатом и тремя-четырьмя клириками как свидетелями. Но и эта формальность существо­вала недолго, и 11 декабря 542 г. сто семнадцатая новелла (гл. 4) освободила от этой обязанности лиц среднего достатка. Только лица высшего сословия (illustres et senatores), опять-таки по мотивам имуще­ственного характера, должны были писать докумен­ты о приданом, а низшие сословия — вообще не должны были писать никаких документов. В той же семьдесят четвертой новелле (гл. 5) Юстиниан при­дает значение факультативной формы брака не вен­чанию, а клятве «взять в жены» вместе с прикосновением к Библии. Только в законодательном сборнике VIII века, а именно сборнике 741 г. импера­торов-иконоборцев Льва Исавра и Константина Копронима, в Эклоге первый раз упоминается о благословении как юридической форме заключения брака[7]. Но и здесь благословение не является обя­зательной формой заключения брака, а лишь одной из четырех форм брака, выбор которых зависит от внешних обстоятельств и воли сторон. Другими словами, здесь церковное благословение является только факультативной формой брака, и то не все­гда, а лишь в случае необходимости, а именно, Эк­лога предписывает, что брак должен быть заключен путем составления документа определенной формы, а когда, вследствие бедности супругов, составить документ нельзя, брак может быть заключен или через согласие родителей, или через церковное благословение, или свидетельство друзей (Эклога, 2, 1, 3, 8). Точно так же о венчании как факультативной форме брака говорят и позднейшие законы визан­тийских императоров — Прохирон, 879 г. (4, 6, 14, 17, 27), Эпанагога, 886 г. (16, 1) и сборник Синтаг­ма Властаря 1335 г. (Г. 2, перевод Ильинского. С. 103). «Брак, — читаем мы у Властаря, — заключается посредством благословения, или посредством венчания, или посредством договора».

Так смотрела на форму брака и древняя христи­анская Церковь. Основной источник церковного учения о браке – Библия — не говорит, что инсти­тут брака возник когда-то впоследствии как уста­новление государственное или церковное. Здесь находим другое учение о браке. Ни Церковь, ни государство не являются источником брака. На­против, брак есть источник и Церкви и государ­ства. Брак предшествует всем общественным и религиозным организациям. Он установлен уже в раю, установлен непосредственно Самим Богом.

Бог приводит жену к Адаму, и Адам сам объявля­ет свой брачный союз независимым от какой бы то ни было земной власти, даже и власти родите­лей (Быт. 2, 24. Ср.: Мф. 19, 6). Таким образом, первый брак был заключен «Божиею милостью». В первом браке муж и жена являются носителями высшей земной власти, являются суверенами, ко­торым подчинен весь остальной мир (Быт. 1, 28). Семья есть первая форма Церкви, есть «малая цер­ковь», как ее называет Златоуст, и в то же время и источник государства, как организации власти, так как, по Библии, основа всякой власти челове­ка над человеком находится в словах Божиих о власти мужа над женой: он будет господствовать над тобою (Быт. 3, 16). Таким образом, семья — не только малая церковь, но и малое государство. А если так, то и отношение семьи с Церковью и го­сударством должно иметь характер равноправности, характер международных и междуцерковных отно­шений. Поэтому совершителями брака в источни­ках церковного учения считаются сами супруги, и участие представителя как церковной, так и граж­данской власти не есть существенный элемент бра­ка, не есть условие его действительности. В целой Библии, как в Ветхом, так и в Новом Завете, мы не найдем ни одного слова о какой-либо обязательной форме брака, хотя здесь и находим много предписаний обрядового характера. Отношение Церкви и государства к браку выражается не в его заключении, а лишь в его констатации, в его при­знании как уже существующего факта. Подобно тому, как признание власти в известном государ­стве со стороны другого государства не дает этой власти новых прав, а лишь является условием нор­мальных отношений между этими государствами, так и участие представителя общества, Церкви или государства является условием нормальных отно­шений между ними и новой семьей.

Поэтому отношение Церкви к браку имело ха­рактер признания. Эта идея хорошо выражена в евангельском повествовании о браке в Кане Гали­лейской (Ин. 2, 1—11). Иногда ссылаются на это повествование как на доказательство того учения, что совершителем брака является священник[8]. На самом деле евангельское повествование несогласно с таким взглядом. Евангелие не упоминает ни о ка­ком участии Христа в обряде заключения брака. Христос со своими Апостолами пришел как гость, позванный на брачный пир. Но, вообще, участие в брачном пире являлось выражением признания бра­ка со стороны общества, и присутствие Христа и Апостолов имело значение признания ветхозаветно­го института брака со стороны новой Церкви.

Примечания:

1        По Кодексу Законов об актах гражданского состо­яния (изд. 1918 п, ст. 52) начиная с 20/12 1917 г. «толь­ко гражданский (советский) брак... порождает права и обязанности супругов». По новому Кодексу законов о браке, семьи и опеке с изменениями до 1 июля 1932 г (Москва, 1932) «документы, удостоверяющие факт совершения брака по религиозным обрядам, никакого юридического значения не имеют» (1, 1, 2). Бесспор­ным доказательством брака является его регистрация, а если брак не был зарегистрирован, то совместное со­жительство и вообще выявление супружеских отноше­ний перед третьими лицами (1, 1, 3; 1, 3, 12).
2        В Испании, Норвегии, Дании, Перу, Египте, Туни­се. Некоторое время эта форма брака существовала в Португалии (1868—1910) и в Швеции (1908—1915).
3        La cite antique, ed. 28, 1923. P. 54.
4        Cod. 5, 4. 21, 26; 5. 5, 8; Dig. 23, 2, 6; Nov. 20, 3; 74, 1 et. 4; 117, 4.
5        Digest. 23, 2, 24.
6        Cod. Theod. 3, 7, 3; Cod. 10, 4, 22. Ср.: 21, а также конституция Зенона, Cod. 5. 5, 8; Нов. Юст. 22, cap. 3.
7        О малом значении этого сборника для православ­ных, как изданного еретиками, свидетельствует, напри­мер, Иоанн Зонара: «Не имеет значения постановление нечестивого Копронима» (Annal 16, 24; Mg. 135, 116).
8        Ср. выше. Глава 3, с. 44, 45.

Метки: ,

Pages: 1 2 3 4 5

Комментарии закрыты.