Старец Схиархимандрит Зосима

Сентябрь 4th 2010 -

Зосима (в миру — Сокур Иван Алексеевич) (род. 3 сентября 1944, село Косолманка, Верхотурский район, Свердловская область — 29 августа 2002, село Никольское Волновахского района Донецкой области) — схиархимандрит Русской Православной Церкви, основатель Свято-Успенской Николо-Васильевской обители. Почитался верующими как старец и прозорливец.

Старец...

В сознании православного верующего народа — это высшее духовное звание, не по внешней церковной иерархии, но по иерархии благодатности, указывающей на предельную для человека близость к Богу.

Старец — это не седой монах преклонных лет, но избранник Божий, кто «состарился в подвигах» и достиг меры мужа совершенного, то есть его чистое сердце соделалось обителью Духа Святаго.

Поэтому Старец — это всегда носитель благодатных даров Духа Святаго: рассуждения, утешения, сердечной непрестанной молитвы, исцеления, прозорливости...

Именно благодатная прозорливость (хотя, может быть, и наименее существенный дар из вышеуказанных) характерная опознавательная черта истинных Духоносных старцев. Прозорливость — — от семантических составных: «про» и «зрение», отсюда и русское слово — прозреть, прозрение.

То есть Старец, который находится в Духе Святом, как бы совершенно по-иному видит весь мир, он как бы прозрел от дебелости греховной слепоты — и имеет особый благодатный дар: видеть судьбы Божии в мире сем, в настоящем, прошедшем и будущем... И человеки, подобно Самарянке в беседе со Христом, из этого сверхъестественного свойства заключают, что человек, с которым беседуют, не обычный... В ветхозаветные времена таких людей называли пророками, а в аскетической традиции православия — старцами.

Весьма и весьма немногие подвижники сподобились в народе звания Старца, — в полном, самом таинственном значении этого слова, в значении «избранного сосуда Духа Святаго».

Старцем называл православный люд и схиархимандрита Зосиму. Все, кто имел радость общаться с этим дивным подвижником, отмечают, что он как бы излучал некий Свет, Свет доброты, мира душевного и радости о Господе. Сей Свет витает и ныне над его обителью, а особенно — у его могилки. Потому что это Свет той великой Любви, которая, по слову Писания, «сильнее смерти».

«Любовь превыше всего», — это изречение апостола часто повторял схимник: «Немощного Старца под руки привели в крестилку, он едва сидеть мог, и вот первые слова, которые я от него услышал: «Любовь превыше всего, — и опять повторил, — Любовь превыше всего...» (из воспоминаний р.Б. Сергия). Эти слова, как нельзя лучше, раскрывают сущность жизненного подвига о. Зосимы, великого Старца нашего времени. Великого — не ради красного словца, а ради тех дел, которые он совершил. И то, с чем читатель познакомится в этой книге — это только капля в море его великой жизни.

Детство и юношеские годы

Иоанн – благодать Божия

Схиархимандрит Зосима, в миру Иван Алексеевич Сокур, родился среди слёз и пожаров войны — 3 сентября 1944 года. И хотя разрушительный смерч сражений перенёсся за пределы отчизны, но его смертоносные порывы слезами вдов и матерей вновь и вновь сотрясали убогие жилища простых тружеников. Вот и воин Алексий, отец Старца, погиб на фронте в год рождения сына. Родом он был из донских казаков, поэтому Батюшка так любил песни казацкой вольницы — они как бы рассказывали ему об отце, которого он никогда не видел.

Мать Ванюши Мария, простая крестьянка из Винницкой губернии — была женщиной глубоковерующей и благочестивой. Она приняла своё вдовство как крест Господень — и несла его до конца своих дней, без ропота, с терпением и благодарением Богу. Всю свою жизнь она посвятила воспитанию сына.

Родила она своего Ванюшу в тюремной больнице — в далекой сибирской деревне Косолманка Верхотурского района Свердловской области, где отбывала срок за «религиозную пропаганду». Главная ее вина состояла в том, что верующая женщина посещала тайные ночные богослужения монахинь, которые жили в их селении. На одном из них по доносу соседей милиция и арестовала всех молящихся. Так среди подвига исповедничества, среди уз и страданий за имя Христово появился на свет будущий схимник, мужественный исповедник веры православныя.

Крестили младенца трижды, так как в то время найти священника было не просто: всех разогнали по ссылкам и лагерям.

Первый раз — простая верующая женщина, из страха, чтобы младенец не помер некрещённым... Второй раз — некий благочестивый дедушка: мол, не бабье это дело детей крестить. А третий раз — уже священник, в церкви, полным чином.

Мальчика хотели наректи Фаддеем — в честь апостола, память которого совершается 3 сентября. Но сердобольные люди из их селения накануне были у о. Кукши (в Киево-Печерской Лавре, которая только что открылась) и попросили у него молитв за благочестивую семью Сокур: мол, мальчик — сирота, отец погиб, мать — уборщица, оклад 20 рублей, нужда жуткая — с голоду не помереть бы... «Пусть нарекут Иоанном — благодать Божия будет», — неожиданно ответил после молитвы святой Старец, известный на всю Русь даром прозорливости. Так по особому Промыслу Божию, с благословения схиигумена Кукши, причисленного ныне к лику святых, младенца нарекли Иоанном — в честь Иоанна Крестителя.

Во время совершения таинства, когда батюшка нёс мальчика на руках, тот крепко ухватил его за крест и за бороду. За крест — ибо крест станет его главным оружием в борьбе за души человеческие. За бороду — ибо подражание Христу (символом чего и служит борода православного священника) станет главным смыслом его жизни.

Детские годы Батюшки прошли в Авдеевке — небольшом городишке шахтёрского Донбасса. По неисповедимым судьбам Божиим именно Авдеевка в послевоенные годы стала благодатным оазисом среди духовной пустыни пролетарского края.

Здесь после долгих скитаний, тюрем, ссылок и лагерей нашли пристанище сестры Иоанновского монастыря, а также многие чада великого Кронштадского Пастыря: схимницы, монахини — великие молитвенницы и исповедницы.

Среди них была и тётушка Старца, сестра его матери — монахиня Антонина, которая и помогала Марии воспитывать мальчика, разделяя её труды и лишения. И вот всё это воинство Христово, воодушевлённое великим Богоносным о. Иоанном Кронштадским, часто вместе собиралось для тайных ночных молений в доме благочестивых сестёр Сокур. «Позакрываем все окна, двери — подушками, одеялами (чтобы никто не видел, тогда ведь гонения были) вспоминал Батюшка и поём вечерню, утреню, акафисты, правило — и так целую ночь...

Особенно во дни памяти дорогого батюшки о. Иоанна Кронштадского — всегда собирались матушки молиться... Все чтили о. Иоанна как великого святого и жили верой, что неминуемо придёт время всемирного прославления Кронштадского Пастыря. И мне, малому, матушки говорили: мы не доживём до этого светлого дня, а ты должен дожить и петь величание о. Иоанну...»

От духовных чад великого Чудотворца о. Зосиме достались в духовное наследство многие личные вещи святого (облачение, которое впоследствии он передал вновь открывшемуся Иоанновскому монастырю, шляпа и другие личные вещи). От них он узнал живые примеры его богоугодной жизни. Но самое главное, пожалуй, наследие это мужественный дух истинного христианства и жертвенной любви, взлелеянный Богоносным Пастырем и прошедший закалку в неслыханных гонениях. «Монахи — это мужественные люди», — любил повторять впоследствии Батюшка.

Так, ещё с младенчества в духовное сознание Старца вошли мужественные образы мучеников и исповедников XX века, он как бы был овеян их духом, духом их пламенной молитвы. «Читайте жития мучеников и исповедников там найдёте правдивую, священную историю XX века», — повторял впоследствии о. Зосима, знавший эту историю из уст живых её свидетелей.

Особенно большое влияние на духовное формирование мальчика оказала его тётушка, монахиня Антонина — ревностная хранительница заветов Иоанна Кронштадского, исповедница и подвижница. Она имела радость лично окормляться у Всероссийского Чудотворца: исповедоваться, причащаться из его рук, пользоваться его советами и наставлениями.

Таким образом, с раннего детства в его сердце запечатлелся светлый образ о.Иоанна Кронштадского, который стал любимым и самым родным святым его жизни.

«Иоанн Кронштадский — это святой, который ходит по земле, — говорил Старец, познавши опытно его помощь. — Ещё будет большое событие — обретение мощей дорогого Батюшки о. Иоанна: благословение великое на весь мир, сколько будет чудотворений, исцелений... Произойдёт это в самую трудную минуту для нашего отечества, как укрепление свыше...»

Главным методом воспитания будущего схимника была церковная, храмовая молитва: «Сколько себя помню, вся моя сознательная жизнь принадлежала Церкви», — говорил Батюшка.

Сначала ещё несмышлённым младенцем Мария на руках носила ребёнка на службу. Сама молится, а дитя в пеленах тихонько на скамейке лежит — как бы внимая божественному пению. Неудивительно, что и первое членораздельное слово, которое пролепетало дитё, было составлено из тех звуков, которые больше всего услаждали его слух: «Аллилуа». И как не вспомнить слова Писания: «Из уст младенцев и сосущих совершил еси хвалу!»

Потом, когда Ванюша немного подрос он сам спешил в дом Божий... В семь лет мальчик уже свободно читал в храме Апостола на церковно-славянском языке. В семь лет он вышел, как сам вспоминал, и на своё первое общественное служение: «По соседству умер дед Захария. По обычаю надо было читать Псалтырь. Кинулись по бабкам (которые читали по славянски), а их всех уже разобрали. Тогда и вспомнили обо мне — у нас же Ванюша читать умеет. Пришли за мной..., одел я башмачки, сделанные из кусков материи, штаны, пошитые из старой маминой юбки, которые одевал только в церковь и на большие праздники — и пошел Псалтырь читать... Прочёл 17 кафисму, а бабы все плачут: «Как хорошо наш Ванюша по-славянски читать научился!»...

За чтение Псалтыри по усопшему мне, малому, дали аж сто рублей — это был мой первый священнический заработок...»

В тяжёлые послевоенные годы благочестивое семейство жило во глубокой нужде, терпя голод, холод, гонения от безбожной власти. Чтобы выжить, малому дитяте надо было трудиться наравне со своей матерью и тётей — так уже в детстве, превозмогая истощённость, болезненность и слабость возраста, ковался характер великого Труженика, каким был приснопамятный Старец.

В детстве Ванюша часто встречался со смертью. Весь опухший, едва не умер с голода. Несколько раз болел воспалением легких (после войны, при общем истощении организма и отсутствии необходимых лекарств, каждое воспаление одной ногой уже в могиле). Трижды мальчика едва не убил поезд.

Так однажды, собирая уголёк на железных путях — по камешку, что потерялось от паровоза (чтобы было на чём кушать приготовить), он попал между двух составов, а третий — мчал прямо на него. «Господи!» — только и успел вскрикнуть ребёнок) и упал на рельсы. И Господь в который раз сохранил его жизнь: паровоз промчался над ним, не причинив никакого вреда.

Уже с детства сестры — исповедницы учили Ваню соединять труд и молитву. «Копаем картошку, — вспоминал Старец — а тётя и маменька вслух молятся: «Господи Иисус Христе Сыне Божий помилуй нас» или поют псалмы. Первое ведёрко накопаем — отнеси, Ванюша, батюшке церковь — от нашего труда картошечки... Второе накопаем там матушки у нас больные... Третье накопаем Харитиночка скрученная лежит, двадцать лет болеет... А я, малый, еле несу это ведро — аж глаза вылазят...

Занёс батюшке, «Спаси Господи, Ванюша, буду молиться о вас».

Занёс матушкам — а мать София (25 лет в тюрьмах провела за веру Христову, святой жизни) меня чаем напоит да встанет перед иконами, помолится о нас...

Так меня приучали к милосердию, это и была наша десятая доля, церковная лепта от убогой нашей хаты...»

От голодной смерти семью спасали козочки. Они и кормили, и копеечку приносили: на целебное козье молоко охотников было много. Поэтому Старец всегда с глубокой благодарностью говорил о своих кормильцах: «Козочки наши милые, козочки наши родные», — благословляя и своих чад заводить этих неприхотливых животных.

Необходимо отметить, что, несмотря на голодные годы, в семье Сокур всегда нерушимо соблюдались все постные дни. Так однажды, когда Мария с сыном приехала погостить к родне, мальчику подали стакан сметаны. Была пятница, Ванюша, поблагодарив, решительно произнёс: «Сегодня пост, а я в пост молока не ем...» Когда мать Батюшки, уже будучи схимонахиней Мариамной, по преклонности возраста болела, ей предложили по болезни вкушать в постные дни молоко: «Я никогда в жизни поста не нарушила, и теперь не нарушу!» — воистину, слова праведницы, достойной иметь праведника-сына! (За эту исповедническую верность Закону Божьему Господь сподобил её и блаженной, святой кончины она преставилась на праздник первоверховных апостолов за чтением Псалтыри, в молитве. Смертью праведницы умерла и тётушка Старца, после причастия мирно и тихо — так что священник на проповеди, известный духовник о. Димитрий (Песков) ставил своей пастве в пример её кончину: «Блаженны Умирающие о Господе!».

Pages: 1 2 3 4 5

Комментарии закрыты.