Слово на святую Пасху. Еп. Алексій Новоселовъ
Апрель 14th 2012 -
Нынѣ вся исполнишася свѣта, небо же и земля и преисподняя (Троп. 1, пѣсн. 3).
Празднуя нынѣ свѣтоносный день воскресенія Христа Спасителя нашего, святая Церковь съ особенною заботливостію старается выразить мысль всемірнаго, свѣтлаго торжества не только въ пѣснопѣніяхъ и молитвословіяхъ, но и въ самыхъ обрядахъ своихъ. Никогда не видимъ столь блестящаго облаченія священнослужителей, какъ нынѣ; никогда храмъ не озаряется такимъ множествомъ свѣтильниковъ, какъ нынѣ; самое кажденіе бываетъ чаще и постоянно сопровождается свѣтильникомъ; пѣніе — радостнѣе и свѣтлѣе; проповѣдь о воскресеніи есть свѣтлая проповѣдь, а истинные сыны Церкви не иначе называютъ дни пасхи, какъ днями свѣтлыми. Такое намѣреніе Церкви — положить на всемъ отпечатокъ свѣта, — внушаетъ уже мысль о важномъ значеніи его, и особенное вниманіе къ нему, тѣмъ болѣе, что подъ образомъ свѣта чувственнаго она видитъ нѣкій особенный, необыкновенный свѣтъ, которымъ вопреки свойству озаренія солнечнаго, все исполняется, — небо, и земля, и самый адъ. Итакъ стóитъ остановить вниманіе на семъ всемірномъ озареніи, отъ котораго нынѣ вся исполнишася свѣта, небо же и земля и преисподняя.
Исполняется нынѣ свѣтомъ небо, не какъ видимая твердь, всегда полная свѣта съ того времени, какъ всемощнымъ словомъ Творца утверждены на ней свѣтила, да будутъ онѣ въ просвѣщеніе не тверди небеснѣй (Быт. 1, 15), — а то небо, которое составляетъ престолъ Всемогущаго, или горніе умы, воспѣвающіе славу пренебесной Троицы. Но Ангелы, безъ сомнѣнія, не нуждаются въ озареніи чувственномъ; ибо они, говоритъ св. Григорій Богословъ, піютъ отъ перваго свѣта, и просвѣщаемые словомъ истинны, сами суть свѣтъ и отблески совершеннаго свѣта, самосущаго, никогда неоскудѣвающаго, въ которомъ нѣтъ тмы ни единыя. Итакъ какимъ же это умное небо озаряется свѣтомъ? Вопросъ этотъ рѣшаетъ святая Церковь, которая, называя прошедшую ночь свѣтозарною провозвѣстницею свѣтоноснаго дня востанія Христова, говоритъ, что въ эту ночь безлѣтный свѣтъ изъ гроба плотски всѣмъ возсія. И конечно возсіялъ онъ сперва Ангеламъ, такъ какъ они достойны того, чтобы первые созерцали столь необыкновенный свѣтъ. А этотъ свѣтъ есть воскресшій Богочеловѣкъ; ибо никтоже взыде на небо, токмо сшедый съ небесе, Сынъ человѣческій сый на небеси (Іоан. 3, 13). Первоначально Онъ озарялъ умное небо, какъ Сый сіяніе славы и образъ ѵпостаси Отчей, осіявая Собою и человѣка, котораго, сотворивъ по образу своему, поставилъ въ раю ангеломъ и пѣснословцемъ сіянія Своего. Но когда завистію діавола проникъ въ эдемъ грѣхъ, а за грѣхомъ послѣдовало расторженіе союза съ Богомъ и Ангелами, за симъ — средостѣніе между небомъ и землею, — преграда истинному свѣту — тма, смерть и плѣнъ: тогда Сынъ Божій, истинный свѣтъ, принялъ естество человѣческое, и содѣлался единымъ изъ Божества и человѣчества — Богочеловѣкомъ, чтобы приблизить къ удалившейся отъ свѣта твари своей неприступный свѣтъ и, озаривъ имъ умное небо, просвѣтить сѣдящихъ во тмѣ и сѣни смертной. Для сего-то, какъ говоритъ тотъ же вселенскій учитель, «вознесеніе на крестъ — за паденіе, терновый вѣнецъ — за худое владычество, смерть — за смерть, тма — для свѣта, погребеніе — за возвращеніе въ землю, воскресеніе — для воскресенія и свѣтоносной славы», начало которой Господь положилъ нынѣ своею славою. По воскресеніи Онъ сперва невидимо, а потомъ видимо возшелъ къ Отцу своему во внутренняя завѣсы, съ прославленною плотію, и такимъ образомъ наполнилъ небо сугубымъ свѣтомъ своего величія; ибо теперь возсіялъ и видимый свѣтъ Его человѣчества прославленнаго, и сокровенный свѣтъ Его божества. Въ самомъ дѣлѣ, если нѣкогда и Моѵсей, узрѣвши только малый лучь Божества, озарился такою славою, что на лице его, еще не прославленное, не могли взирать іудеи: то не тѣмъ ли паче должна была озариться плоть Богочеловѣка, въ которой обитаетъ вся полнота Божества тѣлеснѣ? Св. апостолъ Павелъ говоритъ, что Богочеловѣкъ множайшей славѣ паче Моѵсея сподобися, елико множайшую честь имать паче дому сотворивый его (Евр. 3, 3); ибо по воскресеніи Христа Спасителя, Ему покорились Ангелы, дана всякая власть на небеси и на земли, и Онъ уже, какъ Богочеловѣкъ, вошелъ въ ту славу, какую, какъ Богъ, имѣлъ у Отца прежде міръ не бысть (Іоан. 17, 5); самое тѣло Его содѣлатось прозрачнымъ; почему и небо исполняется не сокровеннымъ, а являемымъ свѣтомъ божества. Желаете ли кромѣ вѣры видѣніемъ, какъ Ѳома осязаніемъ, удостовѣриться въ этомъ явленіи необыкновеннаго свѣта? Святая Церковь неотказываетъ, а предлагаетъ такое средство, при которомъ открываются и очи для премірныхъ видѣній, и слухъ для слышанія горнихъ словословій: очистимъ чувствія, говоритъ она, и узримъ неприступнымъ свѣтомъ воскресенія, Христа, блистающася, и ясно услышимъ, какъ горніе умы воспѣваютъ побѣдную пѣснь воскресшему Господу, озаряющему ихъ Своимъ свѣтомъ.
Воззрѣвъ на небо горѣ, воззримъ и на землю низу; и она также исполняется свѣтомъ Воскресшаго; нынѣ вся исполнишася свѣта, — небо же и земля. Хотя Сынъ Божій всегда былъ свѣтомъ для людей, и свѣтъ Его сіялъ для нихъ въ раю, не совсѣмъ скрылся отъ нихъ по паденіи, не угашенъ язычествомъ; однакожъ и не являлся свѣтомъ во всемъ величіи Своемъ. А какъ слабымъ глазамъ не показываютъ непомѣрный блескъ огня, чтобы не повредить зрѣнія — самыхъ источниковъ сладостнаго свѣта; такъ и этотъ свѣтъ являлъ себя сперва во образахъ, — тѣнію въ законѣ, зарею, или, какъ говоритъ Апостолъ, свѣтильникомъ въ пророкахъ. Потомъ хотя явилось и самое воплощенное солнце, съ полнымъ свѣтомъ истины, съ животворяющею силою чудесъ, такъ что въ самой смерти Богочеловѣка можно было видѣть славу Его, яко Единороднаго отъ Отца; но человѣкъ самъ положилъ себѣ тму за кровъ свой, т. е. свою дебелость, по которой и избранные изъ учениковъ Спасителя не могли сносить свѣтоносной Его славы (Марк. 14, 6): часто животворное слово Его въ нихъ не вмѣщалось, глаголъ ученія о воскресеніи — этомъ свѣтѣ славы Богочеловѣка, былъ прикровенъ для нихъ (Лук. 18, 34), а язычники и при этомъ свѣтѣ въ полудни осязали якоже въ нощи (Іов. 5, 14). И это очень естественно: мы видимъ предметы при посредствѣ свѣта между умомъ и вещами; но чѣмъ возвышеннѣе предметъ видѣнія, тѣмъ возвышеннѣе должно быть око и свѣтъ; предметы же божественные — славу Богочеловѣка — можно видѣть только посредствомъ благодатнаго свѣта Духа Святаго, при отверстіи ума силою Его; но на Апостолахъ не было полнаго озаренія Святаго Духа, яко Іисусъ не у бѣ прославленъ (Іоан. 7, 39). Нынѣ же воскресшій Богочеловѣкъ становится солнцемъ всего человѣчества: и чѣмъ мрачнѣе была тма невѣрія, суевѣрія, идолопоклонства, растлѣнія, ненависти, человѣкоубійства, тѣмъ болѣе Онъ разливаетъ около Себя божественный свѣтъ вѣры, истиннаго боговѣдѣнія, чистоты, святости, любви, упованія и обѣтованій славы. Ибо чрезъ воскресеніе изъ мертвыхъ Богочеловѣкъ во всей силѣ открылся Сыномъ Божіимъ, а язвы Его содѣлались источникомъ озаренія, отъ полноты коего мы вси пріяхомъ благодать возблагодать (Іоан. 1, 16; 2 Петр. 1, 3). Благодатію же поданы намъ всѣ божественныя силы къ жизни и благочестію, при которыхъ проповѣдь и вѣра не тщетны (Лук. 24, 45), и сердцамъ коснымъ вѣровать сообщается уповаемыхъ извѣщеніе, вещей обличеніе невидимыхъ (Евр. 11, 1), а ищущимъ боговѣдѣнія отверстъ умъ разумѣть Писанія (Лук. 24, 45), даны просвѣщенна очеса сердца (Ефес. 1, 18) и открыто вѣдѣніе дѣлъ Господнихъ и чудесъ во грубинѣ (Псал. 106, 24). При такомъ полномъ свѣтѣ неудивительно, что сыны запада и сѣвера, юга и востока, какъ богосвѣтлыя свѣтила, идутъ въ новый Сіонъ — Христову Церковь, ходятъ по пути его, и не блуждаютъ (Ефес. 5, 8-9); изъ сыновъ тмы дѣлаются сынами свѣта, облекаются въ новаго человѣка по Богу, созданнаго въ праведности и святости истины (Ефес. 4, 24); въ сердца ихъ изливается любовь Божія Духомъ Святымъ (Рим. 5, 5), Который порождаетъ ихъ въ упованіе живо, въ наслѣдіе нетлѣнно, нескверно, неувядаемо (1 Петр. 1, 3-4), сохраняющееся для нихъ на небесахъ, гдѣ — въ вѣкѣ грядущемъ (Ефес. 2, 7) — готовится имъ преизобильное богатство славы. При самомъ стремленіи къ этой славѣ, божественный свѣтъ, по выраженію Премудраго (Прит. 4, 18) предходитъ имъ и просвѣщаетъ, дондеже исправится день, откровенія коего тварь съ заботливостію ожидаетъ; ибо и она свободится тогда отъ работы истлѣнія въ свободу славы чадъ Божіихъ (Рим. 8, 19-21). А мы, откровеннымъ лицемъ взирая на славу Господню, непремѣнно преобразимся отъ славы въ славу (2 Кор. 3, 18), какъ и надлежитъ, Духомъ Святымъ. Надобно только намъ съ любовію идти къ сіянію сего безлѣтнаго свѣта, дабы не преткнулись ноги наши къ горамъ темнымъ и непріязненнымъ (Іер. 13, 16). Приступимъ же къ воскресшему Господу, братія христіане, и просвѣтимся, и лица наши не постыдятся (Псал. 33, 6); а не постыдятся тѣ изъ насъ, на коихъ знаменася свѣтъ лица Господня (Псал. 4, 7). На семъ пути вождемъ къ свѣту будетъ для насъ страхъ Божій, «ибо гдѣ страхъ, говоритъ одинъ вселенскій учитель, тамъ соблюденіе заповѣдей, гдѣ соблюденіе заповѣдей, тамъ очищеніе плоти, гдѣ очищеніе плоти, тамъ озареніе, а при озареніи дýши наши будутъ свѣтлы какъ образъ Ангела, и одѣяніе ихъ, — какъ блистаніе момолетящей молніи». Только умѣйте, чада свѣтообразная, пользоваться свѣтомъ, который такъ обильно изливаетъ нынѣ воскресшій Господь на всю вселенную: нынѣ вся исполнишася свѣта, небо же и земля и преисподняя.
Подъ именемъ преисподней безъ сомнѣнія разумѣется адъ — мрачное царство мертвыхъ, которое, какъ ненасытимое чудовище, по выраженію пророка, разшири душу свою, разверзе уста своя, еже не престати (Ис. 5, 14), и котораго до смерти и воскресенія Христа Спасителя, нельзя было обойти никому изъ потомковъ Адама повиннаго, осужденнаго; ибо преступниковъ необходимо было наказать, и въ родѣ буйномъ укротить духъ мятежный; а потому всѣ согрѣшившіе чрезъ дверь смерти препровождаемы были въ эту темницу, гдѣ заключались на вѣки. Самые праведники вѣтхозавѣтные, хотя и не были погружены въ глубокой тмѣ, ибо, по словамъ Премудраго, свѣтъ праведнымъ всегда (Прит. 13, 9), не выходили изъ этой сѣни смертной. Для освобожденія сихъ-то плѣнниковъ, Христосъ нисходилъ во адъ, гдѣ свѣтъ во тмѣ свѣтился, и тма его не объяла (Іоан. 1, 5). Врагъ съ безстыдствомъ приступаетъ къ Нему, какъ къ новому плѣннику, но приражается Богу, — тма встрѣчаетъ присносущный свѣтъ, и, какъ ненавистникъ свѣта, обращается въ бѣгство. Напротивъ кто жилъ свѣтомъ вѣры и любви, тѣхъ свѣтильники отъ прикосновенія къ нимъ Божественнаго свѣта, естественно теперь засвѣтились и, по обыкновенному стремленію свѣта къ Первосвѣту, взошли по слѣдамъ Его въ горняя. Отсюда произошелъ новый свѣтъ отъ источнаго свѣта — побѣда надъ адомъ и смертію, ибо если плѣнъ, подъ владычествомъ князя тмы, есть тма: то свобода есть истинный свѣтъ. Такимъ образомъ несомнѣнно одержана побѣда надъ адомъ, и Богочеловѣкъ сокрушилъ сатану, какъ дагона, въ собственномъ его домѣ. Ибо Христосъ, какъ крѣпкій и сильный въ брани, для того и умеръ, чтобы смертію своею упразднить имѣющаго державу смерти, т. е. діавола, и избавить тѣхъ, которые изъ страха смерти (Евр. 2, 14-15), чрезъ всю жизнь подвержны были рабству; а какъ источная Жизнь — Онъ для того и допустилъ положить Себя во гробъ, чтобы ввести въ царство смерти собственную жизнь и силу. И дѣйствительно эта сила тотчасъ ознаменовала себя животворнымъ дѣйствіемъ: гроби отверзошася, и многа тѣлеса усопшихъ святыхъ восташа (Матѳ. 27, 52). Теперь адъ не болѣе, какъ взятая побѣдителемъ крѣпость, которой высокія стѣны пали, крѣпкія забрала расторглись, высокія врата отверзлись, всѣ запоры сокрушились, путь сѣни смертной содѣлался путемъ свѣтлымъ, по которому адовыми узами содержимые идутъ къ свѣту веселыми ногами. Теперь нестрашна и смерть, и гробъ для умирающихъ съ вѣрою и любовію безбоязненъ; ибо чье тѣло проникнуто животворящею плотію и кровію Господа, для того смерть и гробъ не болѣе, какъ посѣвъ въ воскресеніе. Кладбище — это, видѣнное Іезекіилемъ поле костей, которымъ скажется только всемощное слово Господа: пріиде дýше (Іез. 37, 9), и тѣла оживутъ въ славѣ и для славы. Посѣянныя въ тлѣніе востанутъ въ нетлѣніе (1 Кор. 15, 42-43), посѣянныя въ немощи, востанутъ въ силѣ, и вмѣсто образа земнаго тѣла будутъ носить образъ небеснаго, востанутъ въ несказанномъ свѣтѣ (Флп. 3, 21), такъ какъ преобразятся сообразно прославленному тѣлу Богочеловѣка. Тогда окончательно сбудется слово Писанія: гдѣ ти, смерте, жало? гдѣ ти, аде, побѣда (1 Кор. 15, 55)? Тогда самъ Богъ станетъ посреди боговъ и царей (Псал. 31, 1), и не будетъ нужды въ солнцѣ; ибо свѣтомъ будетъ самъ Господь, и слава Божія будетъ освѣщать ихъ (Апок. 21, 23).
Христіане, сыны свободы и нетлѣнія, чада свѣта и жизни! будемъ стоять въ свободѣ, которую даровалъ намъ Христосъ, чтобы не быть намъ снова подъ игомъ работы (Гал. 5, 1). Пусть всегда отражается на насъ свѣтъ лица Господня (Псал. 4, 7), и законъ Его да пребудетъ нашимъ свѣтильникомъ (Псал. 118, 105). Если сдѣлаемся мы свѣтилами въ мірѣ, содержа слово жизни (Флп. 2, 15-16), и, по наступленіи этого свѣтозарнаго и свѣтоноснаго дня, отложимъ дѣла темная (Рим. 13, 12), облекшись въ оружіе свѣта: то и въ семъ мірѣ дано будетъ намъ все потребное къ жизни и благочестію (2 Петр. 1, 3), а по смерти, въ послѣднее воскресеніе, мы узримъ въ полномъ свѣтѣ и славѣ источную Жизнь и присносущное солнце, и никогда не разлучимся съ безлѣтнымъ Свѣтомъ, Который, возсіявъ нынѣ для насъ изъ гроба, содѣлался начаткомъ всеобщаго воскресенія, и отъ Коего все исполнилось свѣта, небо и земля и преисподняя. Аминь.
Слова Преосвященнаго Епископа Алексія, сказанныя въ Томскѣ и Екатеринославѣ. Книга 1. — М.: Въ Синодальной типографіи, 1872. — С. 125-132.
Источникъ:
