Святитель Киприан, митрополит Московский и всея Руси, чудотворец

Сентябрь 28th 2014 -

Святитель Киприан, митрополит Московский и всея Руси, чудотворец

Память: 27 мая/9 июня, 16/29 сентября и в день Собора Московских святых (воскресенье перед 26 августа/8 сентября)

Митрополи́т Киприа́н (ок. 1330 — 16 сентября 1406) — митрополит Киевский, Русский и Литовский (1375—1380), митрополит Малой Руси и Литвы (1380—1389), митрополит Киевский и всея Руси (1389—1406), единственный из митрополитов Владимиро-Московской Руси XIV века христианский политический деятель, не подчинившийся власти Золотой Орды, писатель, редактор, переводчик и книгописец.

Святитель Киприан родился около 1330 года в городе Тырново, столице Второго Болгарского царства. Предполагают его принадлежность боярскому болгарскому роду Цамблаков, однако единственное основание для такого утверждения содержится в «Слове надгробном митрополиту Киприану», написанном Григорием Цамблаком: «Брат бяше нашему отцю». Эту фразу считают достаточным основанием, чтобы считать Киприана принадлежащим этому знатному роду. Однако из контекста самого документа трудно сказать, что имел в виду автор, называя его «братом нашего отца». Полный текст звучит так: «…Понеже и отец ваш, иж плачю вам предлежит вина, брат бяше нашему отцю». Очевидно, имеется в виду всё же духовное родство Киприана с болгарским патриархом Евфимием Тырновским

О знатности семейства Цамблаков свидетельствует сохранившийся до настоящего времени болгарский синодик недели православия, писанный в XIV веке, и известный по первому государю, введшему его в Болгарии, под именем синодика царя Бориса, в котором записан Цамбдак, саном великий примикирий, что по-нашему есть обер-церемонимейстер двора и вместе начальник государевой квартиры на войне (синодик напечатан в XXI книге Временника Общ. Ист. и Древн. и не давно, более исправным образом во II томе Известий Русского Археологического Общества в Константинополе. Наш не названный по имени Цамблак должен быть причисляем к исключительно знаменитым людям, потому что по этой

Год пострижения Киприана — неизвестен. Предполагают, что монашеский путь христианского служения он начал в Килифаревском монастыре преподобного Феодосия Тырновского. Не оставляет сомнения его близость с учеником преподобного Феодосия и будущим патриархом Болгарии килифариевским пострижеником святым Евфимием Тырновским.

По всей видимости, Киприан довольно рано оставил Болгарию и уехал сначала в Константинополь, а затем — на Афон, где подвизался в одном из афонских монастырей[. Сырку делает предположение, что в Константинополь он прибыл вместе со своим учителем, преподобным Феодосием, в числе четырёх сопровождавших его учеников, среди которых был и Евфимий, то есть в 1363 году.

В Византии Киприан сблизился с другим видным представителем исихазма, Филофеем Коккином — константинопольским патриархом в 1354—1355 и 1364—1376 годах. Был его келейником и выполнял при нём обязанности апокрисиария.

В русле своей объединительной политики Константинополь (точнее, партия экс-императора Иоанна Кантакузина и патриарха Филофея) стремился к сохранению единой русской митрополии, сделав ставку на более верную Москву. Главной опасностью, угрожающей единству митрополии, было соперничество двух русских государств, литовского и московского, за право объединения под своим верховенством всех русских земель, часть которых принадлежала также Польше, Венгрии, Молдавии. Это противостояние имело непосредственное отражение на состоянии обширнейшей Киевской митрополии, которая оказалась фактически разделённой по границе этих государств. Положение усугублялось тем, что митрополит всея Руси Алексий был по существу главой московского государства. В результате он потерял возможность посещать свои западные епархии, а великий князь литовский Ольгерд требовал водворения Алексия в титульном городе митрополии Киеве, находившемся под контролем Ольгерда. Другим вариантом, приемлемым для Литвы, было создание отдельной Литовской митрополии. О «своей» митрополии задумывались и в Москве. Константинополь вначале последовательно вёл промосковскую политику, но это привело к недовольству Ольгерда, который писал жалобы на митрополита и угрожал переходом в «латинство». Эту идею поддерживали и союзники Ольгерда тверские князья. На этом пути сохранить единство русской митрополии и всего русского православного мира было весьма затруднительно. Требовалась коррекция слишком промосковской политики. А для начала в Литву патриарх отправил доверенного человека, который смог бы примирить Ольгерда и митрополита Алексия. Таким человеком и стал Киприан.

Около 1373 года Киприан был послан в Литву и на Русь для примирения литовских, смоленских и тверских князей с митрополитом всея Руси Алексием. Во время поездки через литовские земли он встречался с князьями Литовской Руси и нашёл у них поддержку. В будущем его будут обвинять на Москве именно за «литовство», но задачи у Киприана были явно более широкие, чем подыгрывать одной из противоборствующих сторон.

В результате усилий патриаршего посла зимой 1373/1374 года тверской князь Михаил отказался от претензий на Владимирское великое княжение, и митрополит Алексий снял с него наложенное ранее отлучение. В Тверь на вдовствующую кафедру был поставлен новый владыка Евфимий (Вислень). Киприан участвует в этом поставлении. В конце зимы Алексий ставит епископом Суздальским и Нижегородским печерского архимандрита и друга Киприана Дионисия, ещё одно яркое лицо русской церковной истории. Литва принимает активное участие в антитатарском движении: «Ходила Литва на татарове, на Темря, и быша межи их бой». Складывается мощная общерусская коалиция под главенством Москвы. Основу этой коалиции составляли, кроме Москвы, великие княжества Нижегородское и Тверское, великое княжество Литовское.

Во время поездки с митрополитом Алексием в Переславль-Залесский Киприан познакомился с преподобным Сергием Радонежским. Сблизился он и с северным русским монашеством, которое было близко ему по духу и политическим взглядам. Из Московского княжества вернулся в Литву. Способствовал развитию почитания в Литве Виленских мучеников и доставке частиц их мощей в Константинополь.

Однако вскоре положение осложнилось. Михаил Тверской в очередной раз получил ярлык от Мамая на великое Владимирское княжение. Произошло это не без интриг ненавистных патриарху Филофею генуэзцев. Генуя, имевшая серьёзные коммерческие интересы, связанные с Ордой, не была заинтересована в объединении русских земель и ослаблении татарского влияния на Руси. Её участие в интригах против сложившейся русской коалиции — более чем предположительно. Некто по имени Некомат Сурожанин и московский боярин Иван Вельяминов прибыли в Тверь и много постарались для возбуждения здесь антимосковских настроений. Именно Некомат ездил затем в Орду и исхлопотал ханский ярлык для князя Михаила. Михаил вновь заявил свои права на Владимир и начал военные действия против Москвы. Вместе с Тверью от коалиции отошла и Литва. Дело закончилось походом княжеской коалиции Великой Руси в 1375 году во главе с Дмитрием Московским против Твери. В походе участвовало почти двадцать князей, представлявших практически всю северо-восточную Русь. Действия коалиции поддержал и Новгород Великий.

В это время с литовской стороны неожиданно пришла «ябеда» на митрополита Алексия. Автор «ябеды», судя по стилю, сам патриарший посол Киприан. В этих условиях в целях «крайней икономии» 2 декабря 1375 года патриарх Филофей рукоположил Киприана в митрополита Киевского, Русского и Литовского, а патриарший собор постановил, что после смерти митрополита Алексия Киприан должен быть «одним митрополитом всея Руси». Митрополит Киевский и всея Руси Алексий жив и, несмотря на различие в титулах, совершенно ясно, что Киприан ставится по существу на уже занятую кафедру.

9 июня 1376 года Киприан прибыл в Киев, который находился под властью литовского князя Владимира Ольгердовича. Однако попытки через послов добиться признания своих полномочий от новгородцев и московского князя успехом не увенчались.

В самой Москве тоже далеко не все были заинтересованы в освобождении от татарской зависимости. И прежде всего так называемая боярская партия — окружение молодого великого князя. Причиной были всё те же коммерческие интересы, связанные с теми же генуэзцами. Поэтому Киприан был нежелателен и там.

Таким образом, против объединительной политики Константинополя, которую проводит патриарх Филофей, оказывается как Генуя и Золотая Орда, так и влиятельное московское боярство, поддерживаемое молодым великим князем. В это же время в самом Константинополе (в 1376 году) происходит переворот, и к власти при поддержке генуэзцев приходит император Андроник IV. Патриарх Филофей был низложен, а на его место волей нового императора поставлен патриарх Макарий.

В 1376—1377 годах Киприан занимался делами «своей» части митрополии, довольно запущенными за годы конфликта. В частности совершил хиротонию на долго вдовствующую кафедру во Владимире-Волынском, успешно добивался возвращения церковных имений, которые оказались расхищенными боярами.

12 февраля 1378 года умер митрополит Алексий. Согласно соборному постановлению, Киприан должен был распространить свои полномочия на всю митрополию. 3 июня из Любутска он пишет игуменам Сергию Радонежскому и Феодору Симоновскому о намерении прибыть в Москву. Однако волей великого князя Дмитрия Ивановича в Москву он допущен не был и, более того, ограблен и после краткого заключения с позором выдворен за пределы княжества. Киприан поспешил под защиту Дмитрия и Владимира Ольгердовичей и 23 июня написал второе послание игуменам Сергию и Феодору, в котором доказывал недопустимость поставления митрополита «по завещанию» и предал князя Дмитрия Ивановича анафеме.

В феврале Киприан отправился за «своей правдой» в Константинополь. Путь его лежал через Болгарию, где он был тепло встречен болгарским патриархом Евфимием и населением Тырново. В апреле-мае 1379 года прибыл в Константинополь. Здесь он стал свидетелем происходившего в столице империи нового переворота, а также участником собора, осудившего и низложившего патриарха Макария. В июле Киприан участвовал в заседании Синода и 6 октября 1379 года как митрополит всея Руси подписал постановление патриархата.

Ещё при жизни святителя Алексия в Москве искали альтернативу опальному митрополиту. И таким угодным придворным кругам кандидатом стал духовник великого князя «белый» священник, известный под именем Митяй. К досаде этого скорее светского человека его постригли с именем Михаил и тут же поставили архимандритом Спасского монастыря, что вызвало глухой протест монашествующих. Вскоре после смерти митрополита Алексия Митяй занял митрополичьи палаты и облачился в митрополичьи ризы. Однако попытка поставить его на кафедру с титулом митрополита «Великой Руси» помимо Константинопольского патриарха натолкнулось на резкий протест епископа Суздальского Дионисия. Резонное замечание Дионисия, что такой митрополит будет незаконен, вынудило Митяя отправиться в Константинополь.

Несомненно, что известия Никоновской летописи — и, вероятно, не без влияния Киприана — об этом лице сильно преувеличены в дурную для него сторону. Тем не менее, если не поведение, то странное и нелегальное положение Михаила в качестве неслыханного доселе наместника митрополита со всеми его правами и привилегиями вызвало на Москве немало затруднений и замешательств.

Киприан счел этот момент удобным для осуществления своих планов и в мае 1378 г. двинулся в Москву в уверенности, что он найдет себе энергическую поддержку в среде недовольных Митяем, и что великий князь должен будет примириться с совершившимся фактом, который теперь получал и каноническое оправдание. Его надежды казались ему тем более основательными, что у него были хорошие связи, напр., с такими людьми, как Сергий Радонежский и Феодор Симоновский, которым он и писал с дороги 3-го июня из Любутска, приглашая их повидаться с ним, «где они сами поглядают».

Но все эти расчеты не оправдались: великий князь изгнал пришлеца с величайшим срамом, почему Киприан готов был подозревать замыслы о его «убиении или потоплении».

В необычайном раздражении по этому случаю он написал 23-го июня новое послание тем же лицам, с изображением своих злоключений, и положил клятву на всех виновных и причастных к ним, поскольку «аще брат мой (Алексий) представился, аз есмь святитель на его месте, моя есть митрополия». В этом убеждении он начертывает такую программу дальнейших действий: «а к Царюгороду еду боронитися Богом и святым патриархом и великим собором» с целию извлечь некую пользу и из самого позора своего: «мне их бещестие болшу честь приложило по всей земли и в Царегороде». С одной стороны ему ничего иного и не оставалось, а с другой — необходимо было предотвратить и отразить влияние противников, которые и сами помышляли о поездке в Константинополь.

Pages: 1 2 3

Комментарии закрыты.