Житие преподобного Пимена Великого
Сентябрь 8th 2010 -
Память: 27 августа / 9 сентября.
Преподобный Пимен был родом египтянин1; вместе с своими двумя младшими братьями он ушел в один из общежительных монастырей египетских; здесь вместе с братьями он принял образ иноческий2.
Спустя несколько лет после этого, мать сих братьев, по чувству естественной любви матери к детям, отправилась к ним, желая видеть их; однако не могла их видеть и потому встала около храма, в ожидании их прихода в храм на молитву. Когда они направлялись к храму, мать подошла к ним, но они побежали от нее назад, и, войдя в келлию, закрыли от нее двери; подойдя к дверям, она начала стучать и призывать сыновей своих, стоя вне келлии и плача со умилением. Но иноки не только не открывали дверей келлии, но даже ничего не отвечали. Между тем в то время, когда та женщина плакала долгое время, стоя у дверей келлии, авва Анувий, услышав обо всём, вошел иными дверями к инокам и сказал Пимену:
– Что же мы сделаем с этою старицею? Вот она уже долгое время горько плачет, не отходя отсюда.
Тогда Пимен, встав, подошел к дверям и спросил:
– О чем ты плачешь, старица?
Она же, услышав его голос, но не видя его самого, так как двери были затворены, сказала:
– Я хочу видеть вас, дети мои! Не моими ли сосцами я питала вас? Не я ли вырастила вас? И вот ныне я нахожусь уже в преклонных летах; я весьма страдаю сердцем, слыша голос детей своих, но не видя их. Я весьма хочу видеть вас, дети мои, прежде, нежели умру.
Пимен сказал:
– Где желаешь ты видеть нас: здесь, или в той, будущей жизни?
Она отвечала:
– Увижу ли я вас там, чада мои, если не буду видеть здесь?
Пимен отвечал:
– Если ты благодушно потерпишь и не увидишь нас здесь, то мы надеемся, что, по человеколюбию Божию, ты непременно увидишь нас там.
Внимая тому, что было сказано, она ответила:
– Действительно, я предпочитаю видеть вас там, нежели здесь.
Потом отошла с великою надеждою, весьма радуясь, ибо желала видеть детей своих лучше в будущей жизни, нежели в жизни временной.
Блаженный Пимен, проводя дни и годы в трудах постнических и непрестанно пребывая в молитвах, преуспевал в добродетелях иноческих и, при помощи Божией, мужественно ополчился на невидимого супостата; он умерщвлял свою плоть, воевавшую на дух, истощал ее, как некоего пленника, великими трудами и покорял ее на служение духу; таким образом, он восшел на вершину бесстрастия и стал славнейшим из всех пустынных отцов, как наиболее совершенный в добродетелях.
Спустя некоторое время правитель страны той пожелал видеть преподобного отца нашего Пимена и послал к нему вестника с просьбою дозволить ему придти к преподобному. Старец же весьма опечалился, размышляя в себе так:
– Если вельможи будут приходить ко мне, дабы оказать мне честь, то и из народа многие будут приходить ко мне и беспокоить меня; они помешают моему безмолвию, и я лишусь благодати смирения, которую я при помощи Божией стяжал с юности великими трудами; тогда я легко могу впасть в гордость.
Рассудив в себе так, преподобный отказался видеть князя и просил его через того же вестника не приходить к нему, – так как, – сказал преподобный, он не увидит его; напротив, отгонит его с места того.
Услыхав такой ответ, князь весьма опечалился и сказал:
– Это за грехи мои я не удостоился видеть человека Божия.
Однако весьма желая видеть как-нибудь святого старца, придумал такую хитрость: взял, как бы за некоторый проступок, сына сестры старца и заключил его в темницу, надеясь, что старец будет ходатайствовать пред ним за своего племянника; таким путем думал он увидать святого. Посему князь сказал своим слугам:
– Если придет авва Пимен, то тотчас же выпущу юношу на свободу; а если не придет, – то не оставлю без наказания провинившегося: ибо проступок его весьма велик.
Когда мать юноши (сестра Пимена) услышала об этом, то тотчас же отправилась в пустыню к брату; придя к его отшельнической келлии, она начала стучать в дверь, слезно моля его пойти к князю и походатайствовать за ее сына, дабы он был освобожден.
Старец же не только не отрыл ей двери, но ничего не ответил.
Однако сестра долгое время продолжала со слезами упрашивать старца, стуча в дверь; но так как она не получила ответа, то начала с укоризнами и гневом говорить старцу:
– Немилосердный, бесчувственный, жестокий, безбожный и зверонравный! Неужели тебя не трогают слезы мои? Ведь сын мой, который у меня только один, находится в смертной опасности!
Старец же послал ученика сказать ей:
– Иди отсюда: Пимен не имеет детей и потому он не печалится.
Сестра возвратилась с горьким плачем, укоряя брата.
Когда князь услышал обо всём происшедшем, то сказал своим друзьям:
– Скажите старцу, – пусть напишет ко мне письмо с ходатайством об освобождении, и тогда я отпущу из темницы племянника его.
И многие советовали старцу написать письмо князю. Старец написал так:
– Прикажи властию своею хорошенько исследовать преступление провинившегося юноши, и если будет найдено что-либо достойное смерти, то пусть он умрет, дабы временною казнию избегнуть мук вечных; если же провинившийся не окажется достойным смерти, то, наказав его, как требует закон, отпусти.
Когда князь прочитал такое послание старца, то удивился уму и добродетели мужа, поняв, что то был истинный угодник Божий; князь отпустил юношу; преподобный же Пимен, избегая скитался по разным странам долгое время. Потом поселился снова в египетской пустыне и пребывал в ней до старости, угождая Богу трудами постническими; и многих иноков отцом был сей святой Пимен.
Поучая учеников своих смиренномудрию, так как и сам был смиренномудр, преподобный приводил ученикам в образец сказание о некоем старце (быть может, о себе самом), говоря так:
– Еще не так давно один монах египтянин жил близ Царьграда на некоем пустынном месте, имея небольшую келлию. Случилось один раз проходить местом тем благочестивому царю Феодосию (Младшему3); услышав об иноке, жившем там, царь оставил всех своих спутников и, приняв вид одного из простых воинов, направился к дверям келлии старца. Когда царь постучал в двери, инок открыл келлию, но не узнал в пришедшем царя, а принял его за простого воина. Сотворив молитву, оба сели. Потом царь спросил:
– Как подвизаются отцы, обитающие в Египте?
– Все молят Бога о спасении нашем.
Осмотрев кругом всю келлию старца, царь не нашел в ней ничего, кроме корзины, висевшей на стене, а в ней немного сухого хлеба; потом сказал старцу:
– Отче! Благослови меня вкусить немного.
И тотчас старец налил воду в сосуд, насыпал соли и положил куски сухого хлеба; и ели оба вместе; затем старец принес кувшин с водою и дал пить царю. После трапезы царь спросил старца:
– Знаешь ли ты, кто я?
Он отвечал:
– Не знаю, господин, Бог знает тебя.
Тогда старец сказал ему:
– Я – царь Феодосий.
И тотчас старец поклонился ему.
Потом царь сказал:
– Блаженны вы, иноки, так как вы свободны от забот суетного мира сего и проводите жизнь безмолвную, заботясь лишь о том, как получить жизнь небесную, вечную и блага небесные. Воистину говорю тебе, что я, рожденный в своем царстве и сейчас состоящий царем, никогда не вкушал с такою сладостью хлеба и не пил воды, как ныне вкусил и пил с большим удовольствием.
Старец же отвечал:
– Это потому, что мы, монахи, вкушаем пищу с молитвою и благословением; по этой причине и самая простая пища бывает вкусною. В ваших же домах приготовление кушаний совершается без молитвы, но со многими ссорами и разговорами праздными; по сей причине ваша пища не получает благословения, которое могло бы усладить ее.
Воздав целование старцу, царь отошел оттуда и с тех пор весьма почитал того монаха.
Между тем старец, боясь погибельного самопревозношения и гордости, дабы не потерять дара смирения своего из-за почитания людского и дабы не лишиться благодати Божией, встав, бежал оттуда и потом опять пришел в Египет.
