Страдание святой мученицы Сосанны девы и иных с нею мучеников

Август 23rd 2010 -

Мученица Сосанна Римская

Память 11/24 августа.

В царствование Диоклитиана1 и Максимиана2, по прозванию Геркула, в Риме жил пресвитер Гавиний, родной брат папы римского Гаия3; обладая хорошим знанием языческих философов и отлично изучив святое Писание, Гавиний, по совету и настоянию своего брата, написал много книг в опровержение языческих заблуждений. Оба они происходили из знатного рода, так что доводились роднею царю Диоклитиану; последний, впрочем, не желал признавать своего родства с ними; он презирал их за то, что они исповедовали христианскую веру: Диоклитиан ненавидел ее и поэтому отрицался от своих родственников христиан.

Пресвитер Гавиний имел дочь по имени Сосанну; он воспитал ее в истинно христианском духе, с малых лет внушив ей страх Божий, вместе с тем он дал ей и хорошее светское образование. Сосанна отличалась умом и телесною красотою, которую превосходила красота душевная: она всем сердцем любила Господа Иисуса Христа и была Его верной, целомудренной рабой. Услыхав об уме и красоте Сосанны, Диоклитиан захотел сделать ее женою сыну своему Максимиану. (Другие называют его Максимином; в действительности он не был сыном Диоклитиана, а был усыновлен им, как происходивший от его ближайших родственников; сначала Диоклитиан выдал за него свою дочь Валерию; после же ее смерти он захотел сочетать Максимиана браком с родственницей своей Сосанной. Этот Максимиан имел другое имя Галерий, и его нужно отличать от вышеупомянутого Максимиана, прозванного Геркулом). Диоклитиан послал к Гавинию знатного мужа, своего двоюродного брата Клавдия, переговорить с ним о том, чтобы он отдал дочь свою Сосанну за его сына Максимиана. Придя с этим поручением к Гавинию, Клавдий сказал:

– Пресветлый царь наш Диоклитиан послал меня к тебе с великой милостью и радостью: он хочет возобновить родство с тобою через устройство брака твоей дочери, и какое благодеяние может быть для тебя большим, чем это новое прославление твоего рода чрез кровный союз с царским домом!

– Мы убоги и смиренны, – сказал Гавиний, – и при своем недостоинстве, как можем называться родственниками царю?

Клавдий отвечал:

– Разве ты и твой брат, епископ Гаий, не сыновья сенатора Максимина, бывшего родственником дяди нашему, брату господина нашего царя Диоклитиана?

– Это верно, – согласился Гавиний, – однако обстоятельства последнего времени вынуждают сказать, что мы недостойны названия родственников царя.

– Не отрицайся твоего родства, – возразил Клавдий, – вот наш господин и царь повелевает отдать тебе за сына его Максимиана свою дочь, об уме которой идет слух, что она обладает обширными знаниями в науках; и справедливо не разделяться ветвям, происходящим от одного корня; этого желаем и мы, твои родственники; думаю, что это доставит и тебе радость.

Гавиний сказал:

– Прошу дать мне время, чтобы узнать мнение самой дочери о твоем предложении.

На этом они расстались.

По уходе Клавдия Гавиний попросил придти к нему в дом брата своего папу Гаия, который жил недалеко. Когда пришел Гаий, Гавиний рассказал ему с каким поручением от царя приходил к нему Клавдий. Затем они позвали к себе Сосанну и сказали ей со слезами на глазах:

– Царь Диоклитиан прислал к нам родственника нашего Клавдия, передавая через него свое желание видеть тебя супругою сына своего Максимиана.

Блаженная Сосанна так отвечала на это отцу и дяде:

– Куда исчезла теперь ваша мудрость? Поистине я не замечаю ее в вас; если бы я не была такой христианкой, какой стала, благодаря вашим наставлениям, тогда со мной действительно можно бы было говорить о том, о чем вы сейчас ведете речь; теперь зачем вы оскверняете ваши уши и уста, слушая нечестивые слова и передавая их мне с тою целью, чтобы я вышла замуж за нечестивого мучителя? Ведь вы сами безбоязненно отреклись от всякого родства с ним за его нечестие, с которым не может мириться исповедуемая вами святая христианская вера. Но слава всесильному Богу, даровавшему мне дух, сродный святым Его: отвергая через веру в Господа нашего Иисуса Христа это скверное супружество с нечестивцем, я сподоблюсь мученического венца!

– Смотри, дочь моя, – сказал на это Гавиний, – будь тверда в вере, которою сейчас обладаешь, чтобы соблюсти себя непостыдной пред Господом, и мы возрадуемся, видя плод твоей веры, приносимый Владыке Христу.

– Господие мои, – отвечала Сосанна отцу своему и дяде, – вы часто поучали меня соблюдать девство ради Господа Иисуса Христа, и теперь в любви к Нему и страхе Его я так утвердилась, что не могу даже помыслить о плотском супружестве; отец мой, я только Того буду любить, для Того жить и на Того надеяться, Кому ты сам навсегда поручил меня; Он, Владыка, знает искренность моего сердца!

– Так как ты вручена небесному жениху Христу Богу, то пребывай всегда в любви Его, соблюдая Его заповеди, – сказал святой папа Гаий.

Так оба святые служители Господни, узнав о добром намерении Сосанны, долго утверждали ее в ее благочестивом желании, исполняясь в то же время великой радости, исторгшей из глаз их невольные слезы умиления.

Спустя три дня, Клавдий в сопровождении множества слуг опять пришел к Гавинию; оставив последних около дома, он сам вошел внутрь, где нашел и папу Гаия. После обычных приветствий Клавдий сказал:

– Для вас, честные отцы, не безызвестна та радостная причина, которая привела меня к вам.

– Хотя бы, – отвечал епископ Гаий, – и не было такой причины, мы и так рады тебе, будучи родственниками друг другу; мы рады утешиться этим родственным свиданием и беседой друг с другом.

– Вы знаете, любезнейшие братья, – продолжал Клавдий, – что господин наш, царь Диоклитиан, выражает сильное желание вступить с вами в более тесное родство, и я советую и прошу вас исполните волю владеющего вселенной и тем утешите его.

– Предай об этом желании царя моему господину и брату, епископу Гаию, – отвечал Гавиний.

– Наш доброжелательный царь, – обратился Клавдий к Гаию, – хочет взять в супруги своему сыну вашу дочь, а мою внучку; ему известно об ее красоте, разуме и талантах; мы, родственники, полагаем, что ничего не может быть почетнее того, чтобы род наш не только не отлучался от царской крови, но еще теснее соединился с нею: через это он еще более возвысится и прославится.

Так как епископ молчал, то на речь Клавдия отвечал Гавиний:

– Позовем девицу и спросим саму ее.

Тогда была позвана к ним святая Сосанна. В комнате не было никого из посторонних; сидели только они трое. Увидав Сосанну, Клавдий прослезился от любви и радости и хотел, обнявши, приветствовать ее поцелуем. Она же воспротивилась этому и сказала, отвернувшись от него:

– Моему Господу Иисусу Христу известно, что уст рабыни Его никогда не касались мужские уста: не оскверняй их.

– Я хотел поцеловать тебя, как родственник: ведь ты мне внучка, – отвечал Клавдий.

Святая Сосанна сказала на это:

– Меня побуждает гнушаться твоего поцелуя не какая-либо другая причина, а то обстоятельство, что твои уста осквернены идольскими жертвами.

От этих слов святой Сосанны Клавдий, точно почувствовав прикосновение к своему сердцу перста Божия, умилился и сказал:

– Что я должен сделать, чтобы очистить от скверны мои уста?

– Покайся и крестись во имя Отца и Сына и Святого Духа, – отвечала святая Сосанна.

Тогда Клавдий обратился к епископу со словами:

– Очистите меня, ибо человек чистый через веру во Христа лучше служащего богам: я принес им множество жертв, но не получил от них ничего, хотя и цари преклоняются пред ними.

Увидав чудесное, быстрое изменение, произведенное в Клавдии действием благодати Божие чрез слова непорочной девы, епископ Гаий сказал с радостью:

– Послушай меня, брат мой! Я намерен дать тебе добрый совет: ты пришел к нам, чтобы найти невесту сыну твоего господина, а Бог ищет тебя и хочет по молитвам этой девы спасти тебя, чтобы и из нашего рода нашлись достойные царствия Божия. Итак, веруй в Бога, кайся в пролитии крови святых мучеников и не медли принятием святого крещения.

– Если я, – спросил Клавдий, – приму святое крещение, то очистятся ли все греховные скверны моего сердца?

– Без сомнения; только веруй от всего сердца, – отвечал святой папа.

Слыша это, святая Сосанна припала к ногам своего дяди, святого Гаия со словами:

– Умоляю тебя, господин мой, не отлагай ради Христа крещения Клавдия, спаси его душу.

– Сначала убедимся, истинно ли он верует во Христа Бога, – сказал святой епископ.

– Я искренно верую, – воскликнул Клавдий, – только бы были прощены грехи мои, как обещаете вы мне.

– Во имя всемогущего господа Иисуса Христа прощаются тебе все грехи твои, – отвечал Гаий.

Клавдий пал на землю пред ногами святителя и взывал, посыпая прахом свою голову:

– Господи Боже, свет превечный, прости грехи мои, содеянные в неведении и неверии, исполни меня Твое благодати, чтобы жена и дети мои познали, что ты один спасаешь уповающих на Тебя!

Тогда святой Гаий, огласив и наставив Клавдия, отпустил его домой. Потом Клавдий пришел ночью ко святому Гаию вместе с женой и двумя сыновьями, прося у него святого крещения. Не отлагая более, епископ крестил их; пресвитер Гавиний был их восприемником. Когда Клавдий вышел из святой купели, то сказал:

– Я видел свет, превосходивший солнечный и осиявший меня во время крещения.

По святом крещении и миропомазании, епископ совершил святую литургию и приобщил крещенных Божественных Таин Тела и Крови Христовой, и все радовались о Боге Спасе своем. Супруге Клавдия имя было Препедигна, а сыновей звали одного Александром, а другого Куфием. После крещения Клавдий начал продавать имение свое и раздавать его нищим; для этого он разыскивал скрывавшихся по различным потаенным местам христиан, ходил также тайно по ночам в темницы; всем, кого находил, Клавдий умывал ноги, целовал их и восполнял нужду их щедрыми дарами, снабжая их на каждый день одеждою и пищей, при этом он непрестанно каялся во грехах, содеянных в предыдущую жизнь.

Спустя некоторое время, Диоклитиан начал спрашивать о Клавдии, почему он не принес никакого известия, хотя был нарочно послан к Гавинию, чтобы узнать о согласии Сосанны на брак с его сыном; царь доложили, что Клавдий болен. Тогда он послал к нему, чтобы посетить больного и расспросить о Сосанне его младшего брата Максима, занимавшего почетную должность при дворе. Максим нашел брата своего одетым во власяницу и возносящим молитвы к Богу. Он пришел в ужал и сказал:

– Брат мой возлюбленный, воспитавший меня с самого детства, что заставило тебя так измениться, – ты стал так бледен и худ?!

– Если хочешь выслушать меня, я расскажу тебе о причинах моей перемены, – отвечал Клавдий.

– Скажи мне, господин мой, о твоей болезни! – воскликнул Максим.

– Я каюсь, – начал рассказывать Клавдий, – что повинуясь царям и исполняя их приказания, убивал христиан, проливая, таким образом, неповинную кровь; хотя я и делал это по неведению, следуя приказаниям царя, однако теперь сильно скорблю и раскаиваюсь в этом.

– Что это ты говоришь брат мой? – возразил Максим. – Владыка наш, царь Диоклитиан посылал тебя к брату нашему Гавинию, чтобы ты сосватал дочь его сыну; чтобы узнать об этом, я и послан к тебе, а ты говоришь что-то совершенно другое.

– Я за этим и ходил, – сказал Клавдий, – к возлюбленной внучке нашей и видел ее: она прекрасна как телом, так и душою; она свята и премудра и уже невеста небесного царя Христа; благодаря ей, и я избавился от грехов моих. Но чтобы и тебе было известно о милосердии Божием, которое хочет всех спасти, ночью пойдем к брату нашему пресвитеру Гавинию, и ты увидишь свет вечный.

– Всё, что ты велишь, я сделаю, – отвечал Максим.

В ту же ночь они пошли к воротам города, известных под именем Саларийским и находившихся у Салюстиевых палат. Когда Гавинию сказали, что его братья, Клавдий и Максим, стоят около дома и желают войти к нему, то он тотчас поспешил им навстречу и с радостью ввел их к себе. Прежде чем начать с ними беседу Гавиний встал на молитву: он преклонил колена и склонил голову; Клавдий и Максим последовали его примеру.

– Господи Боже, – говорил, молясь, Гавиний, – собирающий рассеянных и призирающий на собранных, призри на дела рук Твоих, просвети всех верующих в Тебя: Ты свет истинный во веки веков.

Все отвечали:

– Аминь!

Восставши, они обнимали и целовали друг друга, а Клавдий припал к ногам пресвитера, лобызая их. Видя это, Максим удивлялся и просил разрешения повидаться с Сосанной. Гавиний велел ее позвать. Войдя к ним, она сначала поклонилась Богу, а потом, подойдя к отцу, сказала:

– Благослови меня, отче.

Пресвитер же снова помолился ради пришествия Сосанны:

– Да подастся нам мир от Господа нашего Иисуса Христа, Который живет и царствует со всесильным Богом Отцом во веки веков, – сказал он.

– Аминь! – воскликнули все.

Увидав святую Сосанну, исполненную смирения и целомудрия, Максим хотел поцеловать ей руку; она же не дозволила этого. И в то время как все они долго не могли удержать слез, вызванных родственною любовью, святому Гаию, жившему недалеко от устроенной им церкви, сказали, что братья его собрались вместе. Он подумал, что их берут на мучения и, желая первым из них испытать участь мученика, поспешил в дом Гавиния. Все увидав его, от неожиданности пришли в страх и поклонились ему до земли.

– Мир вам! – сказал им святой Гаий, – мужайтесь во имя Господа, помолимся!

И начал молиться, говоря:

– Господи Боже, Отец Господа нашего Иисуса Христа, пославший Его на спасение всех, желая изъять нас из тьмы мира сего и ввести в жизнь вечную, утверди нас, рабов Твоих, в вере Твоей, ибо Ты царствуешь во веки веков.

– Аминь, – сказали присутствовавшие.

Севши, епископ начал боговдохновенную беседу; все со вниманием слушали говоримые им слова Божии; святая же Сосанна слушала стоя, не желая сидеть при них; в то же время она тайно молилась. По окончании беседы епископ сказал Максиму:

– Благодарим тебя, брат, что ты посетил нас.

– Я недостойный пришел к вам, чтобы целовать ваши святые ноги, а что первоначально побудило меня идти к вам, о том сами хорошо знаете, – отвечал Максим.

– Лучше скажи ты сам, – предложил ему святой Гаий.

– Царь Диоклитиан, – сказал Максим, – просит отдать Сосанну за сына его Максимиана.

– Дева имеет уже Христа, небесного Жениха, данного ей Богом Отцом, и пусть будет тебе хорошо известно, что она уже не может выходить замуж, – ответил на это предложение епископ.

– Всё, что дает Бог, вечно, – сказал Максим.

– Приими и ты жизнь вечную, – предложил ему папа.

– Что есть жизнь вечная? – спросил он.

– Та есть жизнь вечная, которую познал я, – вступил в беседу Клавдий.

– Кого ты познал, Того и я познать желаю, – обратился к нему Максим, – но все-таки нам не следует удаляться от родства с царем.

– Мы убеждаем тебя, – возразил святой Гаий, – веровать в Господа нашего Иисуса Христа, вечного Сына Божия, а видимая слава и честь земного царя временны, и родство с ним не приносит ничего; всё это вместе с кратковременною жизнью минует и погибнет. Что же обещает нам небесный Царь, Христос Бог наш, то вечно и необходимо, и достойно того, чтобы к тому стремиться.

Выслушав это, Максим умилился и с радостью дал согласие принять святую веру.

– Тебе известно, брат, – сказал епископ, – что мы оставили всё свое имение и теперь ничего не ищем кроме Господа нашего Иисуса Христа, Которым мы живем и Которым хвалимся.

– Не медлите, господие мои, – воскликнул Максим, –о поторопитесь сделать всё, что считаете необходимым для моего спасения.

Заповедав ему пост, епископ отпустил его домой. Удалившись, Максим сначала скрывал свою веру во Христа, хотя и горел любовью к Гавинию, Гаию и особенно к Самому Господу Иисусу; потом, при усилении в нем любви к Богу, он начал явно исповедовать имя Христово, презирая смерть. Но епископ и пресвитер советовали ему скрывать свою веру в продолжении пяти дней, пока не распродаст своего имения и не раздаст нищим. Максим повиновался им. Спустя пять дней он пришел к святому Гаию и, припав к его ногам, сказал:

– Заклинаю тебя, господин мой, именем Христовым, просвети меня святым крещением, как просветил ты брата моего Клавдия; с того самого времени, как ты наставил меня в учении Господа нашего Иисуса Христа, сердце мое до того умилилось, что я не могу успокоиться, пока не приму святого крещения.

Епископ крестил его и, совершив святую литургию, приобщил Божественных Таин. Максим пребывал у родственников своих христиан, воспевая с ними Богу и славя Его; в это время он окончательно распродал имение, которое он не мог продать и раздать в пять дней, и раздал нищим через верного друга своего Фарсона, который был тайный христианин и впоследствии описал страдания сих святых мучеников, так как всё совершалось на его глазах.

По прошествии пятнадцати дней со времени посещения Максимом Клавдия, Диоклитиан узнал, что оба они, – а последний и со всем своим семейством, сделались христианами: это очень его огорчило. Однако он скрывал свою печаль и своей супруге, царице Ирине сказал только, что посылал к Гавинию, желая сосватать дочь его Сосанну сыну своему Максимиану. Услышав об этом, Ирина прославила Бога: она была тайная христианка, а царю сказала:

– Делай, что внушает тебе Бог.

Не доверив царице своей скорби, Диоклитиан призвал к себе военачальника Юлия, язычника и человека жестокого, и рассказал ему с печаль, что возлюбленные родственники его, посланные для обручения невесты сыну Максимиану, приняли христианство, не смотря на его запрещение.

– Все пренебрегающие царские повеления, – сказал Юлий, – хотя бы последние были несправедливы, должны подвергнуться смертной казни; твое же приказание было справедливо, и если они его нарушили, то тем более достойны смерти.

Царь тотчас приказал Юлию послать воинов, чтобы взять всех кроме епископа Гаия, что и было исполнено. Пресвитера Гавиния с дочерью он велел стеречь в кустодии; Максима же и Клавдия с женой и детьми послал в изгнание; потом он велел сжечь их в городе Остиа4, бросив пепел в море; так скончались святые, удостоившись славного мученического венца.

Спустя пятьдесят пять дней, Диоклитиан велел супруге своей взять к себе Сосанну, чтобы склонить ее к браку с его сыном. Когда же святая Сосанна, находившаяся под стражей, увидала идущих за нею, то с глубоким сердечным вздохом и слезами сказала, обращаясь к Богу:

– Господи, не оставь рабы Твоей!

Когда Сосанну ввели к царице, то последняя поклонилась ей прежде, чем она: царица чтила в ней благодать Христову и целомудрие. Святая Сосанна упала пред царицею на землю, но она ласково подняла ее со словами:

– Радуется о тебе Спаситель наш Христос.

Услышав из уст царицы имя Христово, святая Сосанна возрадовалась и сказала:

– Благодарю Христа Бога моего, царствующего на всяком месте!

И обе они, царица Ирина и святая Сосанна, радовались о Господе Боге, с любовью беседуя о Нем. Они возносили к Нему горячие молитвы, особенно же святая Сосанна: следуя наставлениям отца, она непрестанно днем и ночью воспевала благословляя Бога. Диоклитиан же в это время ждал, надеясь, что Сосанна даст согласие на брак. После долгих ожиданий он послал за царицей и спросил ее:

– Склонила ли она Сосанну на брак с его сыном? Склоняется ли она на любовь Максимиана?

– Напрасен труд там, – отвечала царица, – где преследуется невозможная цель, и не следует надеяться там, где не будет согласия: я не замечаю в Сосанне и следа таких мыслей и намерений, которые бы позволяли думать, чтобы кто-либо мог ее каким-нибудь образом принудить к этому.

Услышав это, Диоклитиан пришел в сильнейший гнев и дал позволение сыну своему Максимиану опозорить Сосанну, совершив над нею гнусное насилие, но не во дворце, – пусть отведет ее в дом отца ее и там обесчестит ее, повинуясь своей постыдной похоти. Святая Сосанна принуждена была оставить дворец, чтобы отправиться в дом свой. Отпуская святую Сосанну, царица с плачем говорила ей:

– Избавивший в древности рабу Свою Сосанну (Дан, гл.13) избавит и тебя, поможет тебе и дарует славное упокоение.

Простившись, они расстались, рыдая. Когда святая Сосанна была приведена в свой дом двумя женщинами, она упала на землю в своей комнате и здесь с рыданием и плачем молилась Избавителю своему Христу, чтобы Он поспешил к ней на помощь. В ту же ночь пришел распаляемый скверною похотью сын царя Максимиан; войдя тихонько в комнату, где молилась святая Сосанна, он увидел над неб ангела Божия, от которого исходило великое сияние. На Максимиана напал сильный страх: не осмелившись подойти к святой Сосанне, он поспешил как можно скорее домой, во дворец, где и рассказал о всём своему отцу.

– Это не больше как волшебство христиан, – сказал Диоклитиан.

И послал одного из приближенных своих, Куртия, разузнать, что делается в доме Сосанны. Но и Куртий, как только вошел в дом, тотчас почувствовал сильный страх и в ужасе побежал к царю В это время Диоклитиан вел споры с царицею относительно пришествия Христа и почитания богов. Будучи побежден царицею, он вспомнил о Сосанне и сказал:

– Почему ты не увещевала ее, видя ее красоту и ум, согласиться на брак с моим сыном?

– Она избрала себе лучшее, – отвечала царица, – ведь и сын твой сам говорил, что видел над нею неприступный свет.

Царь чрезвычайно разгневался и приказал некоему Македонию, ревностному язычнику, отличавшемуся жестокостью, идти к Сосанне и принудить ее не только посредством угроз, но и мучений к идолопоклонству; вместе с тем Диоклитиан приказал делать это тайно, чтобы не осуждали царя за мучительство, говоря, что он не щадит даже родственников своих. Македоний пришел к святой Сосанне, захватив с собою маленького золотого идола, изображавшего бога Дия; показывая его святой, он приказывал ей поклониться ему. Свята Сосанна дунула на идола со словами:

– Господи мой, Христе Иисусе, пусть не видят очи мои дьявольского орудия.

И тотчас идол, находившийся в руках Македония, сделался невидим, точно кто вырвал его. Македоний удивился и думал, что как-нибудь сама святая Сосанна похитила идола и спрятала его:

– Вижу, – сказал он, – что ты любишь золото, так как украла идола из моих рук, и не могу не похвалить тебя за это: думаю, что ты не взяла бы идола, если бы не любила его.

– Господь Бог мой, – отвечала святая Сосанна, – послал ангела Своего, который и удалил идола из глаз моих, выбросив его вон из дома.

Во время этих слов ее вошел слуга Македония, докладывая, что идол выброшен из дома на дорогу. Придя в сильную ярость, Македоний своими руками разорвал одежды на святой Сосанне и начал без жалости бить ее палками. Свята же Сосанна взывала в это время:

– Слава Тебе, Господи!

– Принеси жертву богам, – сказал Македоний.

– Я сама себя приношу в жертву Господу моему, – отвечала святая.

Македоний доложил царю о неизменном и твердом пребывании Сосанны в вере и о поругании ею идола. Царь приказал там же, в доме, убить ее мечом. И была усечена глава невесте Христовой, святой мученице Сосанне; она отошла, веселясь и радуясь, в светлый чертог небесного Жениха своего. Узнав об убиении святой Сосанны, царица взяла ночью честное тело святой мученицы и собрала кровь ее пролитую на земле покровом со свое головы: обвив полотном, умащенным ароматами, царица положила тело ее в усыпальнице святого Александра, где было погребено много мучеников, а кровь ее, собранную на головное покрывало, вложила в серебряный ковчег, который спрятала в своей комнате, где она обычно тайно молилась и днем и ночью. Святой же папа Гаий храмину, где была пролита кровь святой мученицы Сосанны, освятил в церковь и совершал в ней Божественные службы5. – Спустя немного времени пострадал и святой пресвитер Гавиний, а после него приял мученическую кончину и святой Гаий; все они, как мученики, предстали престолу Божию, славя Отца, Сына и Святого Духа, единого Бога в Троице. Ему же и от нас да будет честь и слава, и ныне и присно, и во веки веков6. Аминь.

_______________________________________________________________

1 Диоклитиан – император 284-305 гг.

2 Максимиан – император, соправитель Диоклитиана 285-305 гг.

3 Гаий был папою от 283 г. по 22 апреля 296 г.

4 Так называлась пристань близ Рима.

5 В жизнеописании папы Сергия говорится о церкви в самом доме Сосанны, бывшей в 682 году.

6 Святые мученики поминаемые с Сосанною, скончались в 295-296 гг. Мощи мч. Сосанны с мощами отца ее Гавиния находятся в Риме, в церкви ее имени; мощи папы Гаия также в Риме в церкви его имени.

Комментарии закрыты.