Христианская философия брака

Октябрь 13th 2016 -

Но, как мы видели, сторонники теории Григория Нисского указывают на однополый характер рожде­ния Евы. Хотя бы и так, это не лишило бы силы того вывода, что рождение само по себе не грехов­но, и подтверждало бы положение, что рождение и брак — совершенно особые факты, а однополость первого рождения можно бы объяснить лишь vis maior (превосходящей силой) — отсутствием друго­го пола, а не греховностью двухполого рождения. Однако, вряд ли с точки зрения библейского текста можно говорить об однополости рождения Евы. Биб­лия говорит, что человек с самого начала был создан если не как «иш» и «иша», как два лица мужа и жены, то во всяком случае, как «захар» и «нкэва», то есть как одно лицо, но с двумя природами— муж­ской и женской (Быт. 1, 27), тогда как в виде двух лиц он является уже много позднее, после создания жены как особого лица. Обычно сливают Быт. 1, 27 и Быт. 2, 22 и видят в первом месте лишь как бы суммарное предвосхищение того, что детально изло­жено во втором. Однако вряд ли можно остановиться на таком понимании, ибо этому мешают следую­щие соображения:

1. Нельзя отождествлять «захар» и «нкэва» (Быт. 1, 27), с «шп» и «иша» (Быт. 2, 23, 24), ибо первое означает лишь женскую и мужскую природу, второе же мужа и жену как личности.
2.   В Быт. 5, 1—2 читаем:   Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину («захар» и «нкэва»,  «apaev kcci  0fj?a») сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день со­творения их. Если не перетолковывать искусственно эти слова, то будет ясно, что изначально человек создан как одно лицо (Адам), но с мужской и жен­ской природой.
3.  Дарование бытия Еве представляется как взя­тие ее из Адама. Отсюда следует, что женская при­рода уже была в Адаме, ибо взять можно только то, что уже есть[61].
4.  Иисус Христос, приводя библейские слова о творении человека, подчеркивает, что «ό κτίσας απ άρχής καί θήλυ έποίησεν αύτούς»[62]. Христос неговорит, что изначала созданы «άνήρ καί γυνή» — муж и жена, а говорит, что сначала созданы «άρσεν καί θήλυ», а этими словами LXX переводятся еврей­ские слова «захар» и «нкэва», означающие мужскую и женскую природу. И Христос, говоря об изна­чальном творении, не мог разуметь под άρσεν καί θήλυ мужа и жену, ибо Библия ясно говорит, что жена создана не сначала, а впоследствии. Ибо преж­де создан Адам, а потом Ева, — согласно с библей­ским текстом говорит Апостол Павел (1 Тим. 2, 13). И именно в этом изначальном соединении в одном лице первоначального человека мужской и женской природы Христос указывает основу нерасторжимо­сти брака. Он приводит два места из книги Бы­тия — 1, 27 (или 5, 2) и 2, 24— и первое берет как обоснование (Мф. — «ёуека», Мк. — «evsKev») для второго. Последовательность мысли здесь такова. Бог с самого начала сотворил человека как одно лицо, в котором были объединены мужская и жен­ская природы. Поэтому и теперь, когда эти приро­ды, разделенные между двумя людьми, объединяются в браке в одном существе, в вышеличном един­стве, это единство, являясь восстановлением един­ства первозданного, важнее всех других связей на земле, даже с отцом и матерью, ибо эти связи яви­лись позже первозданного единства, и потому брак нерасторжим.
5.  Такое именно учение находим мы и у Отцов Церкви, например у самого Иоанна Златоуста. Он неоднократно указывает, что под творением  θήλυ в Быт. 1, 27 нельзя разуметь творение жены, Евы, ибо тогда жена еще не была создана[63]. Благословения размножения Ева удостоилась, по его представле­нию, не как лицо, а постольку, поскольку женская природа была в Адаме, и Бог предвидел, что эта природа получит и личное существование. «Еще прежде создания жены, — пишет Златоуст, — Бог де­лает ее участницей владычества над тварями и удо­стаивает благословения»[64]. Во множественном числе, в котором Бог говорит о первозданном человеке («благословил их», «сказал им»), Златоуст видит ука­зание не на два лица, а лишь на две природы и предуказание на создание Евы в будущем. «Бог от­крывает нам здесь некое сокровенное таинство. Кто такие «да обладают»? Не ясно ли, что это сказал Он, намекая на создание жены»[65]. Но «жена тогда еще не была создана»[66]. Говоря о нерасторжимости брака, он объясняет ее, так же как и Христос в Мф.  19. «Творческая премудрость, — пишет он, — разделила то, что с самого начала было одно, что­бы потом снова объединить в браке то, что она раз­делила»[67].
6.  Учение об андрогинизме первого человека встречается почти во всех древних религиях. Суще­ствовало оно и у еврейских раввинов. Но существо­вало оно в таких уродливых формах (даже у Плато­на в «Пире»)[68], смешиваясь с гермафродитством, что из-за этих форм иногда относились отрицательно и к самому зерну библейской истины[69]. И самая труд­ность представления объединения двух природ в од­ном лице вызывала извращенность этих форм. Одна­ко то, что было трудно для языческого мира с его грубым рационализмом, является более легким для понимания на основе откровения. Так же, как дог­маты Троичности и Церкви объясняют тайну выше­личного объединения в браке, догмат о соединении в едином лице Сына Божия божеской и человечес­кой природы помогает нам допустить возможность объединения мужской и женской природы в первом человеке, а так как мы уже видели, что первый че­ловек создан по образу Христа, то догмат о двух природах в Нем дает и метафизическое обоснование для единения двух природ в первозданном человеке. А в связи с этим понятным становится и учение о творении жены по образу Церкви[70]. Церковь есть единство в Боге двух или многих лиц. До творения жены человечество было представлено одним лицом, хотя и с двумя природами, и потому не было Цер­ковью. Только творение другого лица, Евы, и брак с ней Адама делает возможным это вышеличное един­ство и таким образом дает начало Церкви.

Трудно и даже невозможно конкретно представить единение мужской и женской природы в одном лице первозданного человека, ибо здесь, как и во всякой тайне веры, в частности и в тайне единства двух природ в одном лице Христа, идет вопрос об отно­шениях, превышающих категории нашего разума, и так же как Церковь в вопросе о единстве двух при­род во Христе ограничивается отрицательными опре­делениями, уча, что они соединены «неслитно, неиз­менно, нераздельно, неразлучно»[71], так мы можем догадываться и о двух природах первозданного чело­века. В особенности следует подчеркнуть, что две природы соединены были в первом человеке «нераз­дельно», откуда следует, что представление этого единства хотя бы в виде физиологического гермаф­родитизма совершенно неправильно. В первозданном человеке были соединены две природы, а не два пола. В нем не было того разделения, той поляри­зации мужских и женских физиологических и психо­логических особенностей, как в муже и в жене. Он был не двуполовым, а внеполовым существом. Гру­бо его можно сравнить с насыщенным электриче­ством телом, к которому не приблизился индуктор и в котором поэтому нет положительного и отрица­тельного полюса. Рождение жены и было поляриза­цией мужской и женской природы в Адаме и разде­лением их между двумя лицами. До этого рождения к первозданному человеку также нельзя было приме­нять предикат мужа, как и предикат жены. Рождение жены было в то же время и рождением мужа, так как жена и муж суть понятия коррелятивные, и, пока не было жены, не могло быть и мужа.

Итак, нельзя сказать, что рождение Евы суще­ственно отличалось от последующих рождений тем, что было однополым. В нем участвовали и мужская и женская природы, а если это было рождением не от двух, а от одного лица, то, как увидим мы да­лее, то, что составляет личность, — сознание и сво­бода, не должно иметь участия в родовой жизни.

Что другое безгрешное рождение[72], о котором го­ворит Библия, — рождение Христа — было рождени­ем в собственном смысле, это один из основных догматов христианства, и Церковь строго осуждает многократные попытки еретиков, начиная с гности­ков, истолковать рождение Христа в несобственном докетическом или различном от обыкновенного рож­дения анатомическом смысле[73]. Правда, оно было рождением от Девы, а потому однополовым рождением, но оно и не входило в первоначальный план творения, оно не было осуществлением данного че­ловеку мужской и женской природами благословения размножения, а было чрезвычайным проявлением силы Божией (Лк. 1, 35), вызванным решением Божиим спасти согрешившего человека.

Если мы теперь сравним два этих случая безгреш­ного рождения с обычным «зачатием во беззаконии и рождении во грехе» (Пс. 50, 7), то применением такого сравнительного метода сможем выяснить, что именно в обычном рождении является богоустанов-ленной нормой и что греховным извращением.

Итак, что же говорит Библия о первом безгреш­ном рождении на земле, рождении Евы? И навел Господь Бог на человека крепкий сон (еврейское «тар-дема»); и, когда он уснул, взял одно из ребер (или сторону) его и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену... (Быт. 2, 21-22).

Возьмем теперь первое же, но уже греховное рож­дение от Адама и Евы Каина.

Адам познал (еврейское «яда») Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина (Быт. 4, 1).

Различие греховного рождения от безгрешного сводится к различию «тардема» и «яда», к различию «крепкого сна» и «познания».

Повествуя о безгрешном рождении, Библия дваж­ды подчеркивает, что оно произошло во сне Адама. Переводчики неодинаково переводят слово «тарде­ма», означающее состояние Адама во время рожде­ния от него Евы. В греческих переводах мы нахо­дим целых четыре способа передачи смысла этого слова. Акила переводит его καταφορά, Симмах— κάρος, Вендотис — кюца, LXX — ёкатастк;, славянский перевод — «исступление», английский, немецкий и русский «deep sleep», «tiefen Schlaf», «крепкий сон» и т. д., но во всех этих терминах есть одно общее содержание — все они указывают, что в рождении Евы воля и сознание первозданного человека учас­тия не принимали. И Златоуст даже полагает, что о самом происхождении жены от него Адам мог уз­нать только через откровение Божие[74].

Точно так же блаженный Августин пишет:

«Экстаз правильно будет разуметь так, как наве­денный с тою целью, чтобы при помощи этого эк­стаза ум Адама... вступив в святилище Бога, полу­чил разумение будущего. Вследствие того, проснув­шись и как бы исполненный пророчеством, он лишь только увидел приведенную к нему кость, то есть жену свою, тотчас же сказал (Апостол слова эти называет великой тайной): «се ныне»... Хотя по Священному Писанию слова эти были словами пер­вого человека, однако Господь в Евангелии объяв­ляет, что их изрек Бог»[75].

По Библии, таким образом, в момент создания Евы Адам как бы нисходит к тому бессознательно­му бытию, из которого был создан Богом и он сам (Быт. 2, 7), и плоть Адама имеет значение анало­гичное земле при творении других существ и самого Адама. Другими словами, рождение Евы является лишь актом воли Божией, творением.

И другое безгрешное рождение, рождение Хрис­та, совершается без участия человеческой воли. Дух Святый найдет на Тебя и сила Всевышнего осенит Тебя, — говорит ангел Богоматери, как бы повторяя упоминание Бытия о Духе Божием, носившемся над создаваемым миром (Быт. 1, 2), и продолжает: По­сему и рождаемое святое наречется Сыном Божиим.

И когда Сама Дева Мария отвечает ангелу: Мужа не знаю (Лк. 1, 34), Она, говоря по-еврейски или по-арамейски, несомненно употребила тот же глагол «яда» или ему соответствующий. Она не хочет сказать, что у нее нет мужа, что она не имеет мужа. Мужа она уже имела в лице Иосифа (Мф. 1, 16, 19, 20; Лк. 1, 27). Все формальности еврейского брака — обручение (Мф. 1, 18) и введение жены в дом мужа (Мф. 1, 24) — были уже выполнены. Богоматерь сло­вами «не знаю» хочет сказать, что в противополож­ность нашей праматери Еве (Быт, 4, 1) Ей совершен­но чужды связанные с родовой жизнью сознательные переживания. Тот же смысл имеет и замечание пи­савшего Евангелие на еврейском языке евангелиста Матфея об отношении Иосифа к Марии: καί ούκ έγίνωσκεν αύτήν(1, 25). Что и в Лк. 1, 35 и в Мф. 1, 25 имеем гебраизмы, и именно перевод слова «яда» — это признают и лучшие новейшие филоло­га[76]. А святой Иоанн Богослов говорит, что и вооб­ще чада Божий родятся ни от хотения (έκ θελήματος) плоти, ни от хотения мужа (Ин. 1, 13).

Примечания
61. Но рудименты физического организма женщины остались и в мужчине и наоборот (литературу см., на­пример, у Вейнингера. Пол и характер. СПб.,  1909. Добавления и ссылки. С. 1—3 Geschlecht und Charakter, 26. Aufl., Wien und Leipzig, 1925. 465-472), как бы слу­жа напоминанием первобытного единства и физиоло­гической основой половой любви как стремления не к рудиментарному, а полному бытию, возможному толь­ко при единении мужа и жены. Златоуст высказывает мысль, что эти рудименты в мужчине нужны для кра­соты. О творении мира. Mg. 56, 476.
62. Мф. 19, 4. Ср.: Мк. 10, 6: «άπό δέ άρχής κτίσεως»
63. Беседа на Бытие 10, 5. Mg, 53, 986. Рус. пер. 4, 78. Ср.: 12, 98.
64. Ibid.
65. Беседа на Бытие 10, 4. Mg. 53, 81. Рус. пер. 4, 77.
66. Беседа на Бытие 10, 5. Mg. 53, 86. Рус. пер. 4, 78. Ср.: 12, 98.
67. Беседа 12, 5 на послание к Колоссянам. Mg. 62, 387. Рус. пер. 12, 214.
68. Глава 14 (речь Аристофана).
69. См., например,   Евсевий Кесарийский. Ргаераг. Evang. 12, 12, Mg. 21, 942.
70. Нельзя, однако, из святоотеческого учения о тво­рении жены по образу Церкви делать вывод, что Цер­ковь, как какое-то особое существо, была создана ра­нее жены. Церковь, как единение ангелов между со­бою в Боге, существовала и до творения человека.
71. «...поучаем исповедовать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Боже­стве и совершенного в человечестве... в двух естествах, неслитно и неизменно, нераздельно и неразлучно по­знаваемого — так что соединением нисколько не нару­шается различие двух естеств, но тем более сохраня­ются свойства каждого естества и соединяются в одно лицо и в одну ипостась». — Определение, принятое на пятом заседании Халкидонского собора. Греческий текст у Mansi. Concil coil. 7, 116. Рус. пер. Деяния Все­ленских Соборов. Казань, 1867. 4, 52. Гарнак сурово, но несправедливо критикует это определение, забывая, что есть вопросы, стоящие выше категорий нашего ра­зума. См. Dogmengeschichte. 4, 374—375.
72. В святоотеческой литературе эти два рождения часто сопоставляются. «Разве без соития мог произой­ти только муж от жены, а не жена от мужа и девст­венная утроба могла произвести мужа, а мужской бок не мог произвести жены?» — спрашивает блаженный Августин (In Gen. ad. litt. 9, 16. Рус. пер. 164).
73. Таковы, например, древние еретические учения о рождении Христа из уха или из бока Богоматери. Пос­леднего учения держались и многие недавние сектан­ты — афонские имябожники.
74. Беседа 15 на Бытие. Mg. 53, 123.
75. In Genes, ad litt. 9, 19. Рус. пер. 168-169.
76. См., например, Dr. Erwin Prenschen. \bllstandigesgr. d. Handworterbuch zu den Schriften d. N. Т Giessen, 1910. 239, 5.

Метки: брак, семья

Pages: 1 2 3 4 5

Комментарии закрыты.